Огромный термезский караван-сарай был в это время почти пуст, что, конечно, не могло не понравиться двум влюбленным. Денег у Мухаммеда было достаточно, и он снял самую лучшую комнату на нижнем этаже. Соседом по комнатам оказался богатый багдадский купец, в числе прочего товара везший в Самарканд драгоценности. Поскольку Зумрад все свое имущество оставила в Кок-Сарае, Мухаммед привел ее к багдадцу, чтобы она могла выбрать себе всего, чего пожелает. Бывшая жена Тамерлана уже не скрывала того, что она женщина, а не больной брат обладателя пайцзы.
И вот, уединившись со своим возлюбленным, Зумрад предстала перед ним в дивном наряде из шелковых и прозрачных тканей, уши ее украшали серьги со множеством бирюзы и жемчуга, на руках позвякивали великолепные золотые, осыпанные разными каменьями багдадские шаббахи[125], пятиперстные, искрящиеся, а на щиколотках звенели нежными колокольцами ножные браслеты.
И все это он надел на нее для того, чтобы затем медленно снимать – одну одежку за другой, одно украшение за другим, целуя каждый пальчик, запястья, щиколотки, локти, колени. Они чувствовали себя в безопасности и не спешили, наслаждаясь любовью долго, со сладостной мукой. Спустился вечер, наступила ночь, а когда термезские муэдзины пропели азан, возвещающий начало утреннего намаза, двое влюбленных, укравших свое счастье у самого Тамерлана, только-только уснули в объятьях друг у друга.
Проспав до полудня, они отправились гулять по городу их счастья, повидали диковинные пещеры Кара-Тепе, где некогда жили поклонники Будды, полюбовались ансамблем мавзолеев Султан-Саадат и, наконец, отправились к гробнице великого святого Хакима Термези, где Мухаммед возблагодарил праведника за то, что тот благосклонно принял беглецов в своем городе, и попросил у Хакима благословения на дальнейший путь.
Шел девятый день их исчезновения из Самарканда, и Мухаммед разумом понимал, что если кто-то гонится за ними, то сегодня погоня должна бы достичь Термеза. Надо было спешить в дальнейшую дорогу, но как уехать из благословенного города, не проведя в нем хотя бы еще одну дивную ночь. И беглецы решили отправляться в путь завтра на рассвете.
Увы, эта ночь не принесла такого же упоения, как предыдущая. Мухаммед был насторожен и не мог полностью раскрепоститься, чтобы всего себя отдать любовным ласкам. И дурные предчувствия не обманули его. Ровно в полночь он услышал чутким слухом, как кто-то вполголоса переговаривается за дверью. Затем раздался стук в дверь, для начала вежливый. Зумрад встрепенулась. Мухаммед почувствовал, как обострился запах ее милых подмышек, а у него самого гадкое чувство страха прокатилось от кадыка до кишок. Стук повторился. Уже куда более требовательный. И голос. Чей-то очень знакомый голос: