Верховный жрец Атума испустил последний вздох и уронил голову на бок. Из уха потекла кровь.
* * *
Форму саркофага выдолбили в камне. Холодным золотым расплавом медленно заливали днище, потом вязкая масса потекла по будущим стенкам. В заготовку вылили несколько бочек ледяной воды из ручья. Форма застыла и уменьшилась, десять воинов аккуратно вынули её и поставили на землю. Мастера шлифовали поверхность, а самые искусные из них делали крышку и лицевую маску. 40 золотых наконечников копий и 25 мечей пустили в переплавку, но знать не жалела дорогого оружия для своего повелителя и героя.
Бальзамировщикам пришлось сложнее — благовонных масел было очень мало. Они вынули внутренности, пересыпали их солью и поместили в сосуд с асфальтом. Тело Верховного жреца промыли пальмовым вином. Жрец Анубиса аккуратно вскрыл сонную артерию, поместил туда гибкое перо павлина, обрезал его конец, немного втянул воздух — и кровь предводителя египтян стала медленно проливаться на землю. Когда струйка иссякла, жрец Анубиса распустил в бочонке пальмового вина несколько горстей соли и заставил солдата набирать неприятную смесь в рот и вдувать в артерию Осириса. Изнутри внутренности пропитали асфальтом. Льняных бинтов не было, и умершего положили в саркофаг в его же парадной одежде. Золотой саркофаг поместили внутрь деревянного, на котором резчики высекли заупокойные письмена. Одну из стен пещеры отполировали, и высекли на ней картуши Фараона и умершего, а так же — последнее восхваление — молитву. Гробницу заложили камнем и обмазали скальной глиной.
Воинства двинулись в обратный путь, гоня перед собой тысячи пленных, они не проиграли ни одной битвы, но и не сумели одержать победы. Воистину — эти дикари были исчадьями Апопа!
Окрестности Кандагара, 1987
Нужно было вызывать вертушку. Десант закрепился в пещере, но из зелёнки в долине наступали 40–50 духов. Порошин боялся не за себя, а за богатейший клад, посему, отчаянно орал в микрофон рации, вызывая «двадцатьчетверку», и, если можно — «пчёлку» с подкреплением.
Владимир попросил загрузить грузовую кабину Ми-24В «по самую крышу» — солдатики принесли лёгкую и мощную пехотную «сорокопятку», миномёт, НСВ, КПВ и АГС-17 с боекомплектами. Загрузили три «Шмеля», ПТУР и ящик с ракетами для РПГ-7. Подвесив под крылья всего два блока и пару ПТУР, тяжёлый, но изящный вертолёт взмыл в воздух.
Порошин продолжал кричать по рации, требуя ещё и врачей, неосторожно обмолвившись, что у него один трёхсотый. Максимка пришёл в ярость, вскинул «Шмель» на здоровое плечо, выкрикнув: