– Я хочу тебе показать, – сказала Роза. Ее глаза светились.
Я не смогу увидеть.
– Однажды я сказала, что ты просишь у меня невозможного. И ты сказал… – у нее дрогнул голос, – ты сказал, что я могу попросить того же. И что ты постараешься выполнить просьбу. Почему же ты не хочешь попробовать?
У него внутри что-то сломалось. А может, уже было сломано и он только сейчас об этом вспомнил.
– Потому что не хочу.
Этими словами он наконец погасил свет в ее глазах. Роза развернулась и ушла, оставив его стоять в одиночестве под дождем. Наедине с воспоминаниями и болью.
С тоской по тому времени, когда в его голове была только Роза.
Когда между ними все было правдой.
Тогда он ее любил.
Теперь Леон понимал это. Лишившись всей шелухи, он мог любить Розу. Но тогда он был чистым, как новенький. Ничто не стояло между ними, и любить ее было просто.
Но с каждым воспоминанием, с каждой вновь открывшейся раной любовь отступала все дальше. Пока не ушла вовсе. Пока он не стал завидовать человеку, лежавшему в больничной койке с одним-единственным воспоминанием – о синих глазах его жены.
Уйдя от Леона, Роза была не в силах вернуться на прием. Вместо этого она бежала куда-то, пока не упала на колени перед каменной скамьей в розовом саду. Пусть платье мокнет в грязи. Опустив голову на твердое холодное сиденье, она позволила слезам смешиваться с падающей с неба водой.
Внутри у нее была пустота. Никакой надежды. Полное, абсолютное одиночество.
Она задрожала от холода и от паники.
Именно этого она больше всего боялась – одиночества. Поэтому она не требовала ничего от близких – боялась, что потребует слишком многого и они решат, что она того не стоит. Поэтому не просила внимания отца. Поэтому всегда была тихой, покладистой дочерью.
Поэтому никогда не настаивала, чтобы Леон обращался с ней как с женой, а не как с мебелью.
Поэтому так долго не просила развода.
Поэтому предпочла развестись – убежать, а не просить его вести себя как настоящий муж. Просить того, чего хотела на самом деле. Потому что боялась, что он подтвердит: она этого в его глазах не заслуживает. И тогда это из мучительных подозрений станет убийственной правдой.
Ее отец настолько погрузился в скорбь по жене, что забыл о дочери. А вот Леон умел привлечь его внимание, как ей никогда не удавалось. Может, дело было в том, что ему была знакома та же скорбь. Прежде Роза не понимала, с какой скорбью Леон живет.
Но тогда ей казалось, что ей не хватает чего-то, что есть у других. Какой-то искры.
Наконец она попыталась. Потребовала невозможного.
И Леон не смог ей этого дать.