Потом она уже ни о чем не могла думать. Их тела переплелись, они буквально растворились друг в друге.
Она хотела, чтобы их соитие длилось вечно. Но всему приходит конец. Они достигли оргазма практически одновременно. Его приглушенный стон у нее на груди эхом отозвался в ее сердце. Он скатился с нее и лежал рядом, положив руку под голову. Джеймс был похож на огромного голодного льва, который на некоторое время насытился, но был готов в любой момент снова броситься на свою добычу. Он лениво перебирал ее волосы другой рукой. Когда он нечаянно дотрагивался до мочки уха, Лейла невольно вздрагивала. Это была ее самая эрогенная зона.
Отдышавшись, она приподнялась на локте. У нее громко стучало сердце. И виной тому был не недавний благодатный оргазм, а страх. Ей было по-настоящему страшно. В мозгу звучали слова из панегирика: «Помни о жизненных приоритетах».
Неожиданно Джеймс повернулся к ней лицом.
– Может, сейчас не самый подходящий момент, но я хочу поговорить про Сибби.
Ее сердце упало. Очарование момента полного единения ушло.
– Сибби? – едва сдерживая слезы, переспросила она. Она ненавидела это чувство уязвимости. А может быть, она была разочарована тем, что он хотел поговорить о племяннице, а не о них. – Не можешь смириться с тем, что я сама могу принять благоразумное решение, касающееся моей семьи? Ты всегда должен быть прав. Ты всегда должен иметь последнее слово. Но учтите, мистер Кавана Всемогущий, я взрослая женщина.
Несмотря на данный зарок не спорить с ним, она поступила сейчас ровно наоборот.
Он побледнел, взгляд его потух.
– Ты уже приняла решение, не так ли? Несмотря на то, что я умолял тебя не торопиться.
– Это никак с тобой не связано, – сказала она. – Да, я приняла решение. Мы с Сибби едем в понедельник в Эшвилл, чтобы все оформить.
Поведение Джеймса резко изменилось. Он сел в кровати, опершись на спинку, прикрылся до талии простыней. Выражение лица было каменным. Лейла, отодвинувшись от него, схватила шерстяной плед, лежавший в изножье кровати, и завернулась в него. На сердце висели гири. Что ей делать?
Повисло долгое и тягостное молчание. Наконец Джеймс, нарушив нейтральную территорию, взял ее за руку. Выражение его лица поразило ее. Барьеры рухнули, враждебность исчезла.
– Не делай этого, Лейла, пожалуйста. Я тебя умоляю. Как бы мне хотелось, чтобы ты, я и Сибби стали семьей, но, видно, судьба распорядилась иначе. Позволь мне удочерить Сибби. Тогда она останется рядом с тобой. Ты сможешь проводить с ней время, когда не будешь занята работой. Я не могу жить без малышки. Ты не должна отдавать ее в чужие руки. Пожалуйста, скажи, что не сделаешь этого.