— Не знаю. Чем-нибудь Чем угодно.
— Работать на Люцифера, возвращая обратно нахальных демонов и души?
— Не-а. Не твой стиль.
— Ты говоришь, что я недостаточно хорош?
— Нет. Я знаю, что ты можешь сражаться, но признайся, что плохо выполняешь приказы. Я бы сказала, что тебе больше подходит работать на себя.
— Что?
— Создай собственный бизнес. Делай, что нравится.
— Мне нравится убивать.
Особенно он хотел прикончить вампира, который обернулся, чтобы посмотреть на упругую задницу его девушки.
— Тебе также нравится играть в гольф.
— Нет.
— Неважно. Лги, если хочешь. Я видела твое лицо, когда ты держал клюшку. Ты скучаешь по игре.
Да. Больше, чем мог представить.
— Возможно. Но это также разрушило мою жизнь.
— И вновь появляется это горе-мне. — Аэлла закатила глаза. — Да пошли ты это все. Она тебя облапошила. Тебе это не понравилось. Давай поплачем. Добро пожаловать в Ад. Это и со мной случилось, но ты видишь, чтобы я хандрила? Не-а. Я развлекаюсь. Купаю в крови свой топор. Завожу друзей.
— У тебя есть друзья?
Он не хотел, чтобы это прозвучало так подозрительно.
— Ха-ха, юморист. И да, есть. Парочка, и это больше, чем можно сказать про тебя.
Черт побери, это правда. Они подошли к бару, пронзительная музыка и смех не привлекали, и мысли не возвращались к огненным шотам.
— Где бы ты сейчас была, если бы не нянчилась со мной?
— Я? — Она пожала плечами. — Возможно, дома смотрела телевизор. Или вышли бы с кем-то из моих друзей.
— Для чего?
— Я бы предпочла не говорить.
— Скажи мне.
— Ты будешь смеяться.
— Не буду. Слово Шотландца.
Она сморщилась, словно испытала боль, а затем расслабилась и вздохнула.
— Хорошо, но заруби на носу, если хотя бы усмехнёшься, то умрешь. — Все-таки Аэлла колебалась, даже осмотрелась, прежде чем наклонилась и прошептала: — Мы идем в караоке.
Ниалл чуть было не усмехнулся, но, увидев, как рука Аэллы потянулась к топору, подавил улыбку, особенно, когда понял, что она серьезно.
— Нет!
— Да, и если ты скажешь хоть кому-то, я оторву твой член.
— Но ты не похожа на людей такого типа.
Она выпрямилась.
— И к какому типу я отношусь?
— Не знаю. Ты горячая, сексуальная женщина. Я просто не могу представить, что ты горланишь песню «I Will Survive».
— Это потому что я предпочитаю песни восьмидесятых или ремейки. Особенно нравится великая версия «Sweet Dreams», версия Мерлина Мэнсона, конечно.
— Я должен это увидеть и услышать. Где ближайшее караоке?
— Прости?
— Ты слышала меня, девушка. Возьми меня в свое любимое место, где поешь. Я хочу услышать, как ты используешь свое горло для чего-то другого кроме жратвы.