И начал медленно водить головкой члена по ее складкам. Аэлла обернулась и увидела, что он впивается взглядом в ее сердцевину.
— Наслаждаешься зрелищем? — спросила она.
— Да.
— Я бы предпочла, чтобы ты трахнул меня.
— И я трахну, — дразнил он.
Она повертела бедрами, но Ниалл не принял ее молчаливое приглашение.
— Я жду.
— Знаю
Самодовольный говнюк.
— Может, уже поторопишься?
— Черт, малышка. Последнее слово всегда должно оставаться за тобой?
— Ага. Проблемы?
Он зарычал.
— Нет, но я не понимаю. Я — мужчина.
— И?
— Я должен отдавать приказы.
— Дай-ка угадаю, я должна их беспрекословно выполнять, склонив голову? Не будь таким старомодным.
— Что я могу поделать, если в мое время к женщинам не прислушивались?
— Не забывай, я помню то время, я не вчера родилась. Но выжила. Нашла в себе стержень и обозлилась. Я уже достаточно прожила, чтобы знать чего хочу, и не боюсь этого добиваться.
— И чего ты хочешь?
Она поерзала.
— Чтобы ты прекратил меня дразнить своим огромным членом и оттрахал, как следует. Или мне все самой сделать? — Как бы делая более четким намек, Аэлла скользнула рукой между ног и провела пальцем по клитору, размазывая соки возбуждения по складкам, прежде чем задеть пальчиком головку члена Ниалла.
Хрипло вскрикнув, он толкнулся в нее на всю длину, сопровождая каждое действие словами:
— Ты. — Вперед. — Сводишь. — Назад. — Меня. — Вперед. — С чертова. — Назад. — Ума.
Забавно, она могла то же самое сказать по отношению к нему, цепляясь за кровать, пока Ниалл возводил удовольствие на неведомые высоты. Смешно, как ее прямота расстроила его, но завело больше, что он уступил.
Толкаясь в ее тело, Ниалл то осыпал Аэллу нежностями, то проклинал свою несдержанность, пока с криком не достиг пика, забрав с собой Аэллу, внутренние мышцы которой сдавливали его длину, до капли выжимая семя.
Как обычно, после их бурного секса, Ниалл обрушился на нее, но прежде чем она запротестовала, перекатился на бок и притянул к своей груди. Лежа рядом с ним, прижимаясь, кожа к коже, Аэлла расслабилась и почти позволила дымке умиротворения окутать себя.
Ниалл погладил ее по щеке, и она прижалась к его руке, она никогда не баловалась такой близостью, но с Ниаллом ее жаждала. Когда он заговорил своим сексуальным голосом, она закрыла глаза.
— Ты чертовски красива.
— Уверена, ты это всем девушкам говорил.
— Не-а. Только тебе. Одной. Черт, ты вновь заставила меня чувствовать.
Чувствовать? Он признает, что она ему не безразлична? Больше, чем просто девушка для перепиха или телохранитель? Что он хотел этим сказать? Спросить ли его? Или просто убить? И что она чувствовала?