— Не готов, — сказал он хмуро. — Нам не о чем разговаривать, уходи.
Бурматов достал из кармана пальто папиросу и закурил.
— Я всегда считал тебя умным человеком, Сибагат, — сказал он, выпуская в потолок клубы дыма. — Особенно, когда изучил твоё дело.
— Оговорил я себя, — мрачно огрызнулся Халилов. — Брехня всё то, что я говорил на следствии.
Митрофан развёл руками.
— Не пудри мне мозги, придурок старый, — ухмыльнулся он. — Уж кто-кто, а мы-то с тобой знаем, что все твои слова — сплошная истина.
Сибагат Ибрагимович, стиснув зубы, промолчал. Склонившись над ним, Бурматов схватил его за руку и так больно ущипнул чуть выше локтя, что тот взвыл от нестерпимой боли.
— Молчи, не молчи, а я вытащу из тебя то, за чем пришёл, и не надейся хоть что-то утаить от меня, — сказал он и снова уселся на табурет.
У Сибагата Ибрагимовича потемнело в глазах, а в висках запульсировала кровь. Он закрыл глаза и…
— Эй, кто-нибудь! — громко крикнул Митрофан, повернувшись к двери. — Старику плохо, поспешите!
В дверном проёме появилось невозмутимое лицо охранника, но тут же исчезло. В палату вбежала испуганная медсестра, сделала Халилову укол. Бурматов закрыл за ней дверь и вернулся на своё место у изголовья кровати Халилова.
Когда Сибагат Ибрагимович открыл глаза, тут же натолкнулся на изучающий взгляд сыщика.
— Это я напомнил тебе, кто ты теперь есть на самом деле, — усмехнулся Митрофан. — Ты есть никто! Уголовники тебя не приняли, отметелили «по-свойски». Полицейские и охранники тоже могут угостить тебя тумаком в любое время. А на каторге, рухлядь старая, тебя будут дубасить все, кому не лень. Там не жалуют таких, как ты, ублюдков, обагривших руки кровью близких родственников.
Глядя на него, Сибагат Ибрагимович вдруг понял, что только сейчас настоящая сущность Бурматова раскрылась перед ним. С виду ироничный, добродушный, честный и порядочный человек, а в действительности — расчётливый и беспощадный хищник.
— Что ты добиваешься ещё от меня, говори? — проговорил он глухим, надтреснутым голосом.
— Действительно, чего это я? — ухмыльнулся Бурматов насмешливо. — Очевидно, ты и без силового воздействия сейчас расскажешь мне, куда заныкал своё состояние?
— Я так и подумал, что ты именно за этим пришёл, — нахмурился Халилов. — Все пытаются вытянуть из меня то, чего у меня нет!
Митрофан зло рассмеялся и склонился над ним:
— Если ты смог убедить следователя в своей мнимой бедности, то со мной твои штучки не пройдут.
Сибагат Ибрагимович пришёл в замешательство; он беспомощно смотрел на своего мучителя.
— Нет, нет, нет… Ну сколько можно говорить, что у меня нет денег! — захныкал Халилов. — У меня…