* * *
Даже в обычной ситуации Барбаре было нелегко затеряться в толпе с такой-то гривой черных как смоль волос и ростом почти шесть футов (ок.180 см — прим. пер.). Тот факт, что чаще всего она была одета с головы до пят в черную кожу или цветастые цыганские юбки тоже не способствовал незаметности. Но она предположила, что люди, которых привлекают мероприятия Джонатана Беллингвуда, одевались чуть более консервативно, и она остановила свой выбор на паре черных джинсов и белой блузе крестьянского стиля. Она заплела волосы в косу и надела туфли без каблуков вместо мотоциклетных ботинок. Это было максимально возможное «слияние с толпой», которого она могла достичь.
Около 75 человек собрались на мероприятие, разрекламированном в газете «Настройся на волну». Чтобы это не означало. Насколько она могла сказать, какой-то способ духовного развития. Все, что заботило Барбару — это представится ли ей возможность увидеть загадочного мужчину в действии и получить некое представление, применял он магию или нет.
Она надеялась, что доказательством будет присутствие Грейс, жены Ивана, но единственным человеком на сцене павильона местного парка был стройный блондин с волнистыми волосами и застенчивой улыбкой. Харизма Джонатана Беллингвуда стала ясна, как только он начал говорить: он полностью завладел толпой. Но насколько Барбара могла сказать, он был просто умен, красноречив, и знал толк в управлении эмоциями людей — ничего сверхъестественного.
Так называемый гуру немного поговорил об обычных вещах: пути к просветлению, совершенствованию себя, исцеляющей силе разума и всяком таком. Он ввел группу в глубокую управляемую медитацию, которая закончилось насыщением окружающего пространства вибрацией энергетического фона, и даже Барбара ощутила ее в своем теле как успокаивающий бальзам. На мгновение она почти начала думать, что Иван был просто втянут в неприятную тяжбу об опекунстве. Неприятно, но ведь и не ее область специализации.
Но затем что-то изменилось. Совсем незаметно на первый взгляд. Завершив медитацию, Беллингвуд отправил в толпу несколько молодых девушек с корзинками для пожертвований. Ничего необычно не происходило (Барбара полагала, у него были соответствующие разрешения), но потом, как только он заговорил о его благодарности за любое пожертвование, неважно, маленькое или большое, и как это замечательно — вносить вклад в работу, Барбара начала чувствовать, словно ее что-то тянет. Чувство было слабым, но настойчивым. Она даже почти потянулась за кошельком, несмотря на то, что не взяла его с собой.