Сегодня мы называем эти воззрения мистикой, поскольку они касаются невидимых сфер бытия. Но если бы у наших предков были микроскопы, разве не нашли бы они конкретное подтверждение своим мистическим теориям в структуре и поведении клеток? Чтобы поверить во всеобъемлющую реальность, я должен поставить себя в центр бытия. Мистическим символом этой идеи издавна считался круг с точкой посередине. Круг очень напоминает клетку, а точка — это ДНК, которая связующей нитью соединяет между собой миллионы лет эволюции.
Но можно ли назвать эту концепцию мистической? Выглянув в зимнюю пору из окна, я обычно могу обнаружить как минимум одну куколку, свисающую с ветки дерева. Внутри этой куколки находится гусеница, которая весной превратится в бабочку. Всем нам известна эта метаморфоза. Мы наблюдали ее, будучи детьми (или читали о ней в книге Эрика Карле «Очень голодная гусеница»). Но те невидимые процессы, которые происходят внутри куколки, закрыты от нас непроницаемым покровом тайны. Органы и ткани гусеницы растворяются, превращаясь в аморфную слизистую среду, из которой впоследствии формируется тельце бабочки, не имеющей ни малейшего сходства с гусеницей.
Науке совершенно не известна природа этой метаморфозы. Едва ли можно предположить, что она происходит по воле случая, — химические процессы, посредством которых гусеница превращается в бабочку, чрезвычайно сложны. Они проходят в несколько тысяч этапов, за каждым из которых немедленно следует другой. (Это все равно как если бы ты отдал в ремонт свой старый велосипед, а обратно получил новенький «Gulfstream».)
И все же мы кое-что знаем о том, как сочленяется эта очень изящная цепочка событий. Два гормона, один из которых называется ювенильным гормоном, а другой — экдизоном, регулируют процесс, наблюдая за которым невооруженным глазом мы полагаем, что гусеница превращается в некую слизь. Благодаря этим двум гормонам клетки личинки «знают», что с ними должно произойти и какими они затем станут. Некоторым клеткам «прикажут» умереть, другие съедят самих себя, тогда как третьи станут глазами, усиками и крыльями. Все это предполагает существование чрезвычайно тонкого (и загадочного) ритма, который должен поддерживать точный баланс между созиданием и разрушением. Этот ритм, как выяснилось, зависит от длительности светлого времени суток, которая, в свою очередь, зависит от вращения Земли вокруг Солнца. Следовательно, уже многие миллионы лет процесс рождения бабочки и космический ритм тесно взаимосвязаны.
Современная наука сосредоточила свое внимание на изучении молекул, в то время как рождение бабочки есть не что иное, как поразительный пример разумного творения, где молекулы одновременно являются и генераторами идей, и средствами их воплощения. Идея клеток в данном случае состоит в том, чтобы создать живое существо безотходным путем. (И если существует всего лишь одна реальность, то мы, в отличие от современной науки, не вправе утверждать, будто продолжительность дня