— Ха, гляди-ка, своего не упустит, — пихнул Эйнар в бок солдата.
— И точно, чует видно, кому быть хозяином ныне, — подметил Северин, глядя на спасенную женщину, которая, пользуясь случаем, как бы невзначай, прижалась всем телом к Свермиру, — ну да и плевать на нее. Эй, Фурмин, сколько ты говоришь нам плыть?
— Деньков пять-шесть не больше, — угодливо протянул служка, налегая на весла.
— Это хорошо. Ты греби, греби, помни, что жив останешься, только если сообща решим, думай сам как нас убедить лучше, — припугнул Фурмина солдат и обратился к Эйнару, — ты не против друже, если я вздремну часок. Уж больно сладко виконт похрапывает.
— Отдохни малость, потом поменяемся, — согласился контрабандист.
Сигмар, схватил грубый, шерстяной плащ, прихваченный хозяйственным Эйнаром из усадьбы и, закутавшись в него с головой, развалился на лавке. Контрабандист же углубился в свои думы, не забывая при этом поглядывать по сторонам.
Река несла их мимо раскидистых елей, прижавшихся друг к другу темно-зеленой хвоей. Местами обвалившийся песчаный берег обнажал их сплетавшиеся корни. Складывалось ощущение, что ялик с двух сторон окружала приземистая, но непроходимая стена. Однако лес был безмолвен и мертв, слышались мерный плеск весел, плавное течение воды и тяжелое дыхание Фурмина, но только не пение птиц или крик дикого зверя.
— И словно бы все живое удрало отсюда куда-подальше, — пробормотал Эйнар в такт своим мыслям, — далеко еще до границы? — обратился он к служке.
— Не так уж, вы ее сразу заметите, господин, не прогадаете, — криво ухмыльнулся Фурмин.
Служка не соврал, и вскоре ялик со всех сторон окутал молочно-белый туман, стелющийся над водной гладью.
— Мы совсем рядом, — оповестил контрабандиста Фурмин, продолжая мерно грести веслами.
— Понял уже, не заплутаешь здесь? Может головню зажечь тебе?
— Не беспокойтесь, господин, я знаю путь.
— Молодец, а ну повернись, да толкни Сигма, — прервался здоровяк на полуслове, внезапно потеряв сознание.
* * *
Пронизывающий до костей холод вырвал Сигмара из объятий сна. Он открыл глаза, стянул грубую ткань плаща с головы и приподнялся на скамье. Щеки тут же защипало морозцем, а из носа разнеслись вокруг клубы пара.
— Черт, не может быть, наверное, я еще сплю, — безрезультатно щипая себя за локоть, вслух посетовал Северин.
Вокруг, насколько хватало глаз, расстелилась совершенно плоская равнина, занесенная ослепительно белым снегом. Замерзший воздух, казалось бы, звенел от жгучего мороза, стоящего над мертвой долиной. Солдат, не веря увиденному, обернулся к своим товарищам, отчего изумился еще больше. Его спутники застыли, словно статуи, и в неярких лучах скрытого за облаками светила тихонько поблескивали корочкой льда, заковавшего их с головы до пят.