В шлюзе Евстигнеев не удержался, шагнул к стене и коснулся пальцами напряженной гиподермы, облепляющей стены, пол и потолок. Софи фыркнула. Вихляя задом и насвистывая что-то бравурное, направилась к капсуле. Евстигнееву показалось, что Софи слишком грубо вдавливает подошвы в тело Арахны. Удержавшись от окрика, Евстигнеев вскрыл «пулю» и полез внутрь первым. Софи втиснулась следом. Евстигнеев тяжело молчал, набирал по памяти код. До старта оставалась одна минута сорок секунд.
— Не майся ты так, Евстигнеев. За полгода ничего с твоей пряшкой не случится. Станы эти — отличный марьяж, — Софи зевнула так, что Евстигнееву показалось: еще секунда, и у нее отвалится челюсть. — Что товарищ капитан, что товарищ техник.
— Экипаж, — поправил Евстигнеев. Подумав, поправил еще. — Пилот и биотехник. Арахна.
— Ты меня еще править будешь? В артели ТАК говорят! — Софи сцепила зубы. Сквозь зубы повторила: — Марьяж. Товарищ. Пряха.
— Заткнись, Софи… три, два, один. Пуск!
Ничего не произошло. То есть и обычно «ничего» не происходило, но на этот раз «ничего» было другим. Пугающим. Пустым и абсолютно беззвучным. Евстигнеев замер.
— Всё? — голос Софи сорвался. Она, видимо, тоже почувствовала неладное. — С прибытием? Мы на станции? Выходим?
— Сиди, где сидишь, — оборвал ее Евстигнеев.
Он еще раз перепроверил код. Верный. Сейчас капсула должна была уже находиться на «маме», в одной из многочисленных принимающих ячеек орбитальной станции. Теперь Евстигнееву полагалось вернуть пульт на место, откинуть люк и выйти в шлюзовой отсек «мамы». А там уже ждет шаттл до Земли. Дальше, как всегда: Софи в оплаченный Артелью круиз по Солнечной, а он в свою нору с зашторенными окнами и бумажной библиотекой. Но что-то пошло не так. Подумав еще с полсекунды, Евстигнеев выбрался наружу.
Шлюз, в котором они сейчас находились, был не «мамин» — с надписью «welcome back», оранжево струящейся под потолком, но знакомый, маленький, облепленный изнутри молочным желе опистосомы, притянутой к стенам металлической решеткой.
— Мы что, еще в нашей пряхе, что ли? — Софи вылезла вслед за Евстигнеевым. Округлила глаза и рот. — Ты код, что ли, не тот ввёл? А? Что молчишь?
Евстигнеев думал. Он думал всё время, пока Софи требовала забраться обратно в капсулу и попробовать еще раз. И потом, когда после пятнадцати попыток ничего не изменилось, и капсула не тронулась с места. И тогда, когда Софи слишком быстро шагала по коридору в кают-компанию, а Евстигнеев тащился за ней. Он думал даже тогда, когда Софи, сбиваясь, докладывала сменщикам о происшедшем, а сменщики пытались задавать какие-то никчемные вопросы, вроде «как себя вела Арахна, товарищ техник?» и «в порядке ли пульт-кодер, товарищ техник?».