«Не тронь!»
* * *
Барон сидел перед пылающим очагом, погружённый в свои мысли. Огонь приплясывал и гудел, но всё равно не мог заглушить грохота бури, разразившейся за прочными стенами. Но даже стенания стихии не могли вывести Горвея из его угрюмого, мрачного настроения. Ему не нужна была тишина. Большинству людей, чтобы спокойно сосредоточиться, нужно, чтобы вокруг было относительно спокойно, но старый барон мог погружаться в свои чёрные, словно тина вязкие мысли, даже в окружении толпы людей. Что же тут говорить о грозе?
Он, вообще то, не был старым. Это был мужчина лет сорока или может чуть больше, крепкий, величавый, словно лев, но с жестокими, холодными глазами, один взгляд которых заставлял кровь стыть. И пусть время ещё не сделало из него старика, но по тёмным его волосам уже бежали серебристые струйки седины, стекая на потускневшую бороду. Две жёсткие морщины, пролёгшие между густых бровей, никогда не сглаживались, всё его лицо было иссечено шрамами годов, хотя прожил он не так уж и много. Да, барону было около сорока, но седина, морщины, и этот страшный, пронизывающий насквозь взгляд, делали его похожим на старика, прожившего много десятилетий, пережившего всех своих родных и стерегущего свой век в одиночестве и угрюмой злобе.
Многие говорили, что будь у Горвея жена, она бы уж смогла справиться с его невыносимым характером, смирив в нём жестокость и гордыню, сделав его более терпимым и добрым правителем для города. Барон, слыша за спиной эти толки, только зло усмехался, зная, что ни одна женщина не смогла бы не то что изменить его, но даже и сама выдержать его характер! Он не женился не потому, что не хотел портить жизнь какой-нибудь молодой девушке, но потому что сам не хотел тратить время на такую ерунду. Жена? В бездну. Связать себя с какой-то семьёй, которая станет нуждаться в покровительстве? Терпеть в своём замке капризную, слабую, глупую женщину, окружённую мамками, няньками, служанками, гувернантками и ещё толпой прочих бесполезных слуг? Нет, в бездну.
Кроме неприязни к женитьбе, барон, ко всему прочему, сам по себе не выносил женщин.
«Они как глупый скот, только толку от них ещё меньше» – думал всегда он, с неприязнью глядя на дам, прогуливающихся по залам на пирах и приёмах, где ему было необходимо появляться, как одному из Тридцати баронов, каждому из которых были пожалованы замок, земли и люди, чтобы управлять ими и оберегать. Любой из этих баронов мог сделаться королём, поэтому пренебрегать приёмами было никак нельзя, но слушать этот визгливый, непрекращающийся лепет, глупые разговоры и неуместный смех! Каждый раз Горвей с негодованием думал, как этих куриц вообще пускают в зал, где восседает король! Вот если сам барон Горвей сделался бы королём…