Лорд Шебрук рассмеялся:
— Что ж, по крайней мере, это честный ответ. Большинство гувернанток на вашем месте стали бы утверждать, что об этих трех странах им известно все и даже больше.
— Тот, кто склонен ко лжи, не имеет права учить детей, — ответила Лолита.
Она не заметила лукавые искорки в глазах лорда Шебрука, который исподволь, но совершенно целенаправленно пытался заставить ее разговориться.
«Будь она настоящей гувернанткой, — думал он, — она не смогла бы побывать в этих странах, поскольку наверняка была в то время совсем еще ребенком».
Он взглянул на Лолиту и, в который уже раз поразившись ее красоте, продолжил размышлять:
«Следовательно, она ездила туда с родителями, которые, очевидно, могли позволить себе подобные дорожные расходы, которые всегда оказываются выше предполагаемых».
Когда они повернули к дому, он вынужден был признать, что узнал о миссис Белл не слишком много по сравнению с тем временем, когда впервые увидел ее.
«Она достаточно умна, чтобы не выдать себя случайными обмолвками. В то же время она не отдает себе отчета в том, что разговаривает со мной как с равным, чего никогда бы не позволила себе обычная гувернантка».
Не страдая застенчивостью, Лолита разговаривала с ним так, как разговаривала бы с любым молодым человеком, которого встретила на приеме.
Они вернулись в замок, и лорд Шебрук сказал, что хочет, чтобы Саймон позавтракал с ним и рассказал, понравилась ли ему прогулка.
— Мы все сейчас идем в утреннюю столовую, — объявил он, — и я полагаю, Барти, что вы уже обо всем подумали.
— Я и в самом деле подумал, что ваша милость захочет, чтобы мастер Саймон составил вам компанию, — с достоинством отозвался дворецкий.
Когда они вошли в залу, Лолита сняла шляпку и положила на стул вместе с перчатками, а после стянула волосы на затылке, чтобы выглядеть старше.
Но несколько локонов выбились из прически и упали девушке на лицо, щеки ее разрумянились, а солнечные лучи, падающие через окно, превратили ее волосы в сверкающее жидкое золото.
Лорд Шебрук, который был не в силах оторвать от нее глаз, подумал, что еще ни разу в жизни не видел столь прелестной и неземной красоты. Она могла быть богиней Дианой, сошедшей с Олимпа для общения с простыми смертными.
А Саймон без умолку болтал о своем пони:
— Пожалуйста, дядя Джеймс, я хотел бы еще раз прокатиться на нем после обеда!
— Разумеется, если хочешь, но сначала ты должен спросить у миссис Белл, что она запланировала для тебя. Не исключено, что тебя ждут уроки, и тогда придется сидеть за партой.
Он явно подтрунивал над мальчиком, но Саймон не задержался с ответом: