— Я могу ещё понять, если ты возьмёшь банку тушёнки или батон хлеба — их всё равно спишут после такой заморозки. Но нафига тебе часы? — и он достал из кучи барахла наручные часы, сделанные ещё в СССР.
— Это, это так, на память! — оправдывался Костя.
— На память! — передразнил Иван. — Я тебе бланж на память поставлю. Ты много зарабатываешь, достаточно для того, чтоб купить эти часы. Я понимаю, что ты привык в интернете скачивать халяву, брать то, что видишь и то, что нравиться, но здесь всё по другому, тут тебе не сеть! Имей уважение к людям, работавшим тут! У нас честный сайт — такова наша политика!
— Другие придут и возьмут! — с затаённой обидой произнёс Костя.
— Другие? Пусть берут что хотят, пусть сам этот магазин по кирпичам разберут — но чтоб лично ты не единой вещи не брал здесь, понял? Иначе иди на хрен — иначе ты уволен!
— Не, Вань, ты чего! — завопил он. — Я больше не буду. Ты начальник — «твой слово» — закон!
Через недолгое время они вышли из магазина, Эльза продолжала щёлкать фотоаппаратом. Они внимательно осматривали окрестность, между тем мороз пробрался под дорогие куртки и свитера, и ребята начали мёрзнуть. В деревне стояла абсолютная тишина, и хруст от их шагов казался необычайно громким.
— Может, в дом какой-нибудь зайдём? — предложил Костя.
— Давай попробуем, только замки ломать не надо. Будет открыто — зайдём, закрыто — дальше пойдём! — сказал Иван.
— Не околеем мы тут? Нам бы печку найти, дровишек, погрелись бы мальца!
— Нам если чего до дороги добежать не далеко. А там — с каждым шагом будет на градус теплее! Так что не пропадём, дружище! — успокоил Константина начальник.
Они подошли к добротному деревянному забору, за которым стояла крепкая, не так давно срубленная, изба. Дверь оказалась открыта, на удивление Кости, который даже запрыгал от радости. Изба изнутри тоже была покрыта инеем. Всё — стены, пол, потолок, печь. Они обошли небогатую, но имевшую в себе всё необходимое для жизни, избу. Промёрзшее дерево под ногами скрипело, издавая неприятный звук. Иван обратил внимание, на угол, в котором не было инея. Он подошёл поближе, чтоб рассмотреть его получше. В углу висела нетронутая инеем икона, лик святого, с суровым взглядом, казалось, смотрит святой прямо на Ивана. Он инстинктивно перекрестился, хотя не был верующим. В этот момент что-то грохнулось за стеной.
— Что там? — спросила его подошедшая сзади, Эльза.
— Икона; — отрешённо ответил Иван. — Вот, мороз её почему-то не тронул!
— А что там грохнулось, за стеной? — Эльза смотрела на Ивана круглыми, испуганными глазами.