— Вера, я так взволнован, что даже не спросил, голодны ли вы, хотите ли выпить, устали? Куда мы пойдем — говорите, чтобы мы могли в прохладном зальчике сесть напротив друг друга, и я мог смотреть на вас без помех…
Она стояла и думала: вот теперь НАЧАЛО их отношений.
Они долго решали, куда пойти, и наконец сошлись на ресторанчике — пароходике, пришвартованном недалеко от Дома на Набережной.
— Там, наверное, прохладнее, — сказала Вера, вспоминая какие-то слухи о пароходике, не решаясь предложить что-то более приличное в центре: Митя — женатый дипломат, и этим все сказано.
Кстати, как-то уж очень свободно он себя ведет…
Они поехали туда на троллейбусе — настояла на том Вера. Она боялась такси, боялась так скоро очутиться с Митей в замкнутом пространстве машины, где все проще и ближе, а она к этому готова еще не была.
Митя это понял и подумал, что не зря именно его выбирают женщины из множества мужских особей — гораздо более совершенных, чем он: Митя представал таким, каким хотели его видеть женщины, и откликался на их причуды и загадки своей несколько женственной, родственной душой.
А вот и пароходик — задрипанный и облупившийся. Они взобрались по серым дощатым ступенькам, поднялись по маленькому покачивающемуся трапу и вошли в зал.
В зале было душно — первое разочарование… И слишком весело…
Краснолицые потные музыканты наяривали нечто невообразимое, а посередине зала плясала толпа, взявшись за плечи, — все они казались одной большой пьяноватой семьей.
Митя и Вера гляделись здесь нежелательными иностранцами. Окна-иллюминаторы были задраены, и табачному дыму было некуда деваться — он вольно плавал над пляшущими, выше, ниже, но не исчезал никуда.
В первую минуту Вера хотела повернуться и бежать, но во вторую рассудила здраво: посмотрим.
Официант, более-менее приличный на вид, провел их в закуток, который назвал пышно — кабинет. Закуток-кабинет задергивался белой больничной шторкой и находился в их собственном распоряжении.
Там стоял стол, два узких клеенчатых диванчика с твердейшими сиденьями и прямыми деревянными спинками.
«…Надо было сразу везти ее к себе, — с досадой подумал Митя. — Но! Но, во-первых, слишком рано, швейцарка, знавшая всю их семью и вообще весь дом и гостей всего дома, могла натворить беды… Во-вторых, Вера бы не поехала… Сразу тащит домой?!»
— Я негодяй и болван, — сказал он морщась, — привести вас в такое место! Но я как-то подзабыл наши совдеповские реалии… Простите, Вера, хотите — уйдем?
Ей было приятно видеть, что он расстроился, и уже не хотелось никуда двигаться. Он тонок и добр, подумала она и ответила улыбнувшись: «Какая чепуха! Здесь даже забавно! Клянусь вам, мне нравится на этом пиратском судне».