Она нарочно пошла дальней дорогой, чтоб подольше думать о себе и ребенке. «Если он и бросит меня, — думала она про мужа, — я теперь буду не одна. Только он меня не бросит…» Маша была уверена в Колиной любви. У себя на службе она могла померяться силами с любой женщиной. Но она знала, что в больших городах живут такие красавицы артистки, против которых никто не может устоять. Коля водил свои товарные поезда на дальние расстояния. И кто знает, с кем разговаривает сейчас ее Коля, небрежно играя кавказским пояском.
Чтобы не думать больше, Маша тихо запела.
Она вошла в общежитие, прошла по длинному коридору, где бегали дети и пахло щами, и отперла свою дверь. Закусив, она легла и сразу заснула, утомленная необычными впечатлениями.
Утром она долго не выходила из своей комнаты. Коли все не было. Маша знала, что как только она выйдет на кухню, так встретит жену Остапчука. Соседки не любили Машу за то, что она гордая и так дружно живет со своим мужем. «Теперь они меня вовсе загрызут…» Но она не жалела, что выступила против Остапчука. Ходишь по путям от стрелки к стрелке, в жару, в холод, очищаешь их от снега и пыли, протираешь, ухаживаешь, а кто-то будет гнуть… Маша с кем угодно была готова вступить в бой. «Что я ее боюсь?» — подумала она о жене Остапчука, взяла чайник и пошла на кухню.
Жена Остапчука неожиданно встретила ее приветливо.
— Ставь чайник на мой примус, Куликова.
— Я не Куликова, а Шеина, — поправила сбитая с толку Маша.
— Мы привыкли, что твое фамилие Куликова. Так и говорим.
Какой-то огонек не то насмешки, не то жалости поймала Маша в глазах у соседки. Ей стало не по себе.
— Раз вышла замуж, значит, Шеина. По его фамилии.
— Теперь считают и по-другому, — многозначительно заметила соседка.
Сердце у Маши упало. «Знает что-то…» — подумала она. Дожидаясь страшного известия, она медлила около своего примуса.
— А ты вроде пополнела?
— Юбка у меня широкая… полнит…
— Твой в поездке?
— В поездке.
— А-а.
«Знает», — подумала Маша.
Соседка поджала губы и сказала ласково:
— Ты не подумай, что раз ты против нашего семейства, так и я против вашего. И в характере у меня этого нет. Я как соседка. У твоего мужика сегодня было столкновение, говорят, невредимый остался, а вот паровоз… Аккурат какому-то поезду в хвост врезался…
— Шутишь, тетя Дуня? — спросила Маша и против своей воли усмехнулась.
— Шутить перед судом будете, аварийщики! — крикнула Остапчук. — Смеется… Это тебе не чужих мужей на смех поднимать…
Ошеломленная, Маша пошла, как лунатик, к себе в комнату. Остапчук крикнула вслед:
— Примус потуши! Некому тут за вами следить…