Снова пытались делать вылазки. Чаще те заканчивались ничем, но, случалось, казакам везло и им удавалось отвести душу. На следующий день, чтобы отомстить им за ночной погром, маньчжуры открывали такую бешеную пальбу, что от их ядер и петард просто не было возможности спастись. Особо они разозлились, когда в середине августа казакам удалось взорвать северную батарею противника. Такого ужаса албазинцы прежде еще не испытывали. Казалось, само небо восстало против них. В тот день маньчжуры выпустили по крепости не одну сотню ядер и петард, и если б не скрывавший крепость земляной вал, враги могли сравнять его с землей.
— Так, братцы… — на следующее утро, призвав к себе десятников, обратился к ним Толбузин. — Так дело не пойдет. Столько людей уже потеряли!.. Давайте-ка думать, как нам их воеводу взять в плен. Возьмем его — тогда и делу конец. Ведь сколько голов, столько и умов…
— Эх, мы и не знаем, где главный демон прячется, — вздохнул десятник Матвей Кафтанов.
— Разведчик нужен, — предложил Федор Опарин.
— Если разведчик, так и ступайте за ним.
Скоро Петровы пластуны доставили пленного, которого даже пытать не пришлось. Испугавшись страшных бородатых людей, притащивших азиата связанным по рукам и ногам в приказную избу, он без всякого принуждения сам обо всем рассказал. По его словам, намет командующего был хорошо укрыт за земляным валом, с восточной его стороны. Только он тут же оговорился, что казакам вряд ли удастся взять генерала в плен, ведь тот часто меняет свое место пребывания. То он ночует в лесу, то в поле, то где-нибудь на берегу реки… Все же чаще его видят на острове, находящемся прямо напротив крепости. Попасть на него, сказал пленный, непросто, так как он со всех сторон окружен высокой стеной с тремя рядами рогаток, а также тщательно охраняется.
Об этом и без него тут знали. Разведчики Толбузина не раз пытались проникнуть на остров, но безуспешно. Охранники неизменно стояли начеку. Заметив казаков, они поднимали шум, и бедным лазутчикам оставалось только прыгать в воду и плыть к своему берегу. Хорошо, если им удавалось уйти, но ведь, случалось, они погибали.
— Надо Улуя с его людьми послать, — когда в следующий раз Толбузин, призвав к себе десятников, снова завел разговор о маньчжурском генерале, выступил вперед Иван Усов. — Тунгусы — хитрые бестии, они в любую щель пролезут.
— Так-то оно так, но это не тот случай, — усомнился Алексей Ларионович. — Им легко подсмотреть и подслушать, а тут силу надо применять. Воевода-то маньчжурский не один ходит, со свитой. Пошлю-ка я Петьку Опарина с его ребятами.