Людей, похожих на полдюжины перед нами, стоящих у дверей из морского стекла, за которыми был сам дворец. С небольшого балкончика, на котором мы стояли, не было иного выхода — разве что рассеяться… либо выйти в те двери. Или, предположила я, нам предстоял прыжок на красные крыши нарядных домов, что были на целую сотню футов ниже нас.
— Добро пожаловать в Адриату, — сказал высокий мужчина в центре группы.
И я знала его — помнила его.
Но не из своих воспоминаний. Я помнила, что у этого прекрасного Высшего Лорда Лета была насыщенная бронзовая кожа, белые волосы и потрясающие глаза цвета дробленой бирюзы. Я также помнила о том, как его вынудили наблюдать за тем, как Рисанд сначала проник в разум его придворного, а затем отнял у того жизнь. О том, как Рисанд солгал Амаранте о том, что ему стало известно, и как избавил мужчину от судьбы, которая, возможно, была хуже, чем сама смерть.
Нет — каким-то образом я помнила Высшего Лорда Летнего Двора, но не могла этого объяснить, словно некая крупица меня знала, что она была часть его и частью этого места. Будто какая-то часть меня говорила: «Я помню, я помню, я помню. Мы одно целое, ты и я».
— Рад видеть тебя снова, Тарквин, — сказал Рис, растягивая слова.
Остальные пятеро человек, стоявшие позади Высшего Лорда Летнего двора, перекинулись хмурыми взглядами, выражавшими различную степень тревоги. Как и у их лорда, их кожа была темной, а волосы были различных оттенков от белого до серебристого, как будто всю свою жизнь они провели под палящим солнцем. Их глаза, однако, были различных цветов. И сейчас они метались между мной и Амрен.
Рис засунул одну руку в карман, а другой указал в сторону Амрен.
— Думаю, Амрен ты знаешь. Несмотря на то, что вы не виделись с момента твоего… повышения. — Холодная, расчетливая любезность, обрамленная сталью.
Тарквин подарил ей свой самый короткий кивок.
— С возвращением в город, леди.
Амрен не кивнула, не поклонилась и уж тем более не отвесила реверанс.
Она посмотрела на Тарквина, высокого и мускулистого, облаченного в голубое, золотое и цвет морской волны, и сказала:
— По крайней мере, ты гораздо симпатичнее своего кузена. Он был словно бельмо на глазу.
Женщина, стоящая за Тарквином, свирепо посмотрела на нее. Алые губы Амрен растянулась в широкой улыбке.
— Мои соболезнования, разумеется, — добавила она с такой же искренностью, как это бы сделала змея.
Безнравственные, жестокие — вот какими были Амрен и Рис… вот какой я должна была быть с этими людьми.
Рис жестом указал в мою сторону.
— Не уверен, что вы двое когда-либо были официально представлены Под Горой. Тарквин, Фейра. Фейра, Тарквин. — Никаких титулов — либо для того, чтобы позлить их, либо Рис счел это бесполезной тратой времени.