Такой опасный, двусмысленный вопрос. Я не расскажу ему, что мы делали за стеной — не до тех пор, пока Рис не даст указаний на это.
— Мои сестры живут с отцом в поместье. Ради них я буду сражаться. Но ради тех льстецов и павлинов… Я не прочь увидеть, как их спокойствие будет разрушено.
Включая нагнетающую ненависть семью жениха Элейн.
— Некоторые в Прифиане думают точно так же о других дворах, — очень тихо сказал Тарквин.
— Что… избавиться от Высших Лордов?
— Возможно. Но в основном, устранить прирожденные привилегии Высших Фэ над низшими фейри. Даже сами названия подразумевают неравеснство. Может быть, это больше похоже на человеческий мир, чем ты себе это представляешь, и на самом деле наш мир не такой размытый, каким он может казаться. В некоторых дворах, у самых низких слуг, по происхождению Высших Фэ, больше прав, чем у самых состоятельных низших фейри.
Я вдруг осознала, что мы были не единственными на этой яхте, за этим столом. И то, что мы были окружены Высшими Фэ с животно-острым слухом.
— Вы согласны с ними? Что это должно измениться?
— Я молодой Высший Лорд, — сказал он. — Едва ли восемьдесят лет отроду. — значит, ему было тридцать, когда Амаранта пришла к власти. — Возможно, другие могут назвать меня неопытным или глупцом, но я видел эти зверства не понаслышке и знаю множество низших фейри, которые страдали лишь из-за того, что родились по другую сторону власти. Даже в пределах моих собственных владений, рамки традиций заставляют меня соблюдать правила моих предшественников: во время работы низших фейри не должно быть ни слышно, ни видно. Однажды я бы хотел увидеть Прифиан, в котором у них будет право голоса, как в моем дворе, так и за его пределами.
Я изучала его в поисках какого-либо обмана, хитрости. Но ничего не нашла.
Украсть у него — и я украду у него. Но что, если вместо этого я бы попросила? Дал ли бы он ее мне, или же традиции его предков пустили корни слишком глубоко?
— Скажи мне, что означает этот взгляд, — сказал Тарквин, кладя мускулистые руки на золотую скатерть.
— Я думаю о том, что вас было бы легко полюбить. И еще легче назвать моим другом, — сказала я прямо.
Он улыбнулся мне — широко и без сдержанности.
— Я не против любого варианта.
Легко — очень легко влюбиться в такого доброго, серьезного мужчину.
Но я бросила взгляд на Крессиду, которая сейчас практически сидела на коленях Рисанда. А Рисанд улыбался как кот, одним пальцем выводя круги на тыльной стороне ее ладони, в то время как она кусала губу и сияла. Я встретилась взглядом с Тарквином, мои брови поползли вверх в немом вопросе.