— Не в тюремной камере? — возможно, это было глупо, обнажить этот страх, раскрыть его ему.
Но Рис обернулся, его брови поднялись вверх.
— Ты не в тюрьме, Фейра. Мы заключили сделку, и я забираю свою часть. Ты здесь мой гость, с привилегиями члена моей семьи. Никто из моих подданных не посмеет тронуть или плохо подумать о тебе.
Мой язык стал сухим и тяжелым, когда я спросила:
— И где же эти подданные?
— Некоторые живут здесь — в горе под нами, — он наклонил голову. — Им запрещено показываться здесь под страхом смерти.
Его глаза встретились с моими, застывшими и пустыми, как будто он почувствовал панику, тени страха в них.
— Амаранта не была изобретательной, — сказал он с тихой яростью. — Мой двор под этой горой всегда вселял страх, и она решила повторить его, вторгнувшись в священную гору Прифиана. Так что, да: под этой горой есть двор — двор, куда твой Тамлин думает, я помещу тебя. Я контролирую его время от времени, но в основном он существует самостоятельно.
— Когда… Когда ты меня туда отправишь? — если я должна буду спуститься под землю, снова увидеть те ужасы… Я буду умолять его — умолять не брать меня с собой. Неважно, какой жалкой я буду выглядеть. Я потеряла все сомнения в том, как далеко я могу зайти, чтобы выжить.
— Никогда, — он расправил плечи. — Здесь мой дом, и двор под ним — это моя… работа, как вы, смертные, это называете. Мне не нравится, когда эти два понятия часто пересекаются.
Мои брови слегка поднялись.
— Вы, смертные?
Звездный свет плясал на его лице.
— Я должен считать тебя чем-то другим?
Вызов. Я засунула подальше свое раздражение на его наигранное удивление, вновь дергающее уголки его губ, и вместо этого сказала:
— А другие обитатели твоего двора? — территория Ночного двора была огромной — много больше, чем любого другого в Прифиане. А все, что было вокруг нас — это отчужденные, покрытые снегом горы. Ни следа поселений, городов.
— Рассеяны по всей территории и живут, как они хотят. Так же как и ты теперь свободна гулять, где хочешь.
— Я хочу гулять домой.
Рис расхохотался, наконец уйдя в другой конец холла, который переходил в веранду под звездным небом.
— Я готов принять твою благодарность в любое время, ты знаешь, — сказал он не оглядываясь.
Красная ярость застлала мне глаза, я не могла дышать достаточно быстро, не могла думать о чем-либо, кроме рычания в моей голове. Один удар сердца я смотрела ему вслед и затем — я сжимала свою туфлю в руке.
Я метнула ее в него со всей силы.
Всей моей значительной, бессмертной силы.
Я едва видела свою шелковую туфлю, когда она пролетела по воздуху со скоростью кометы, с такой скоростью, что даже Высший Лорд не услышал, как она приблизилась…