Она подошла к окну, которое я украсила ниспадающими прядями золота, латуни и бронзы. Мор потрогала свои волосы и наклонила голову.
— Мило, — сказала она и вновь оглядела комнату.
Её взгляд упал на открытый проход в коридор спальни. И она, поморщившись, спросила:
— Почему там глаза Амрен?
Действительно, прямо над аркой я нарисовала пару светящихся серебряных глаз.
— Потому что она всегда наблюдает.
Мор фыркнула.
— Так не пойдет. Нарисуй мои глаза рядом с её, чтобы наши мужчины всегда знали, что мы обе наблюдаем за ними, в следующий раз, когда они будут напиваться здесь целую неделю.
— Они такое могут?
— Бывало. — До Амаранты. — Каждую осень все трое из них закрывались здесь дней на пять, а потом пили и пили, охотились и охотились, а затем возвращались обратно в Веларис чуть живые, но улыбаясь до ушей. Знание того, что теперь им придётся делать это под нашими пристальными взглядами, согревает мое сердце.
Улыбка растянулась на моём лице.
— Кому принадлежала эта краска?
— Амрен, — сказала Мор, закатывая глаза. — Однажды летом мы все были здесь, и она захотела научиться рисовать. Она пыталась два дня, а потом ей надоело, и она решила охотиться на бедных созданий вместо этого.
Из меня вырвался тихий смешок. Я подошла к столу, который я использовала, как главную поверхность для смешивания и хранения красок, и, возможно, я была трусом, но я стояла к Мор спиной, когда спросила:
— Есть какие-нибудь новости о моих сёстрах?
Мор осматривала шкафчики, наверное оценивая запас еды и необходимых мне вещей, она ответила мне через плечо:
— Нет, ещё нет.
— Он… ранен? — я оставила его в холодной грязи, раненого и борющегося с ядом в крови. Я пыталась не задумываться над этим, пока рисовала.
— Всё ещё выздоравливает, но уже в порядке. Злится на меня, конечно, но тут он бессилен.
Я соединила золотой цвет, который использовала для волос Мор и красный от иллирийских крыльев, и смешивала, пока не получился ярко-оранжевый.
— Спасибо, что не сказала ему, что я здесь.
Мор только пожала плечами. На столешнице начала появляться еда: свежий хлеб, фрукты, миски с чем-то, чей приятный аромат я слышала через всю комнату, и это почти заставило меня рычать от голода.
— Но ты всё равно должна с ним поговорить. Сначала, конечно, немного потомить его, но… ты должна выслушать его, — она не смотрела на меня, пока говорила. — У Риса всегда на все есть свои причины, и он может быть чертовски заносчивым, но он обычно прав в своих инстинктах. Он совершает ошибки, но… Просто выслушай его.
Я уже решила, что так и сделаю, но сказала: