Вот.
Слова, полные ненависти и эгоизма и неблагодарности. За все, что Тамлин сделал…
Мысль о его имени отозвалась во мне звоном. Еще вчера днем я была там. Нет… нет, я не буду об этом думать. Пока нет.
Рисанд сказал:
— Это было пять. Похоже, я буду должен тебе две мысли. — Он бросил взгляд позади нас. — Позже.
Потому как двое крылатых мужчин стояли в дверях.
Ухмыляясь.
Рис неторопливой походкой направился к двум мужчинам, стоящим в дверях, которые вели в обеденный зал, предоставляя мне выбор: остаться или присоединиться.
Одно слово, как он обещал, и мы уйдем.
Они оба были высокими, их крылья плотно прилегали к мощным, мускулистым телам, покрытым броней; темная кожа напомнила мне о потертых чешуйках какого-то извивающегося животного. Идентичные длинные мечи висели за их спинами — клинки были прекрасны в своей простоте. Наверное, мне не стоило заморачиваться с выбором столь элегантной одежды.
Второй мужчина был слегка крупнее, его лицо было скрыто в тени, он усмехнулся и сказал:
— Давай же, Фейра. Мы не кусаемся. Если только ты не попросишь.
Во мне вспыхнуло удивление, заставляя мои ноги двигаться.
Рис спрятал руки в карманы.
— Насколько мне известно, Кассиан, никто никогда так и не принял твоё предложение.
Второй мужчина фыркнул, но, когда они наконец повернулись к льющемуся из обеденного зала золотому свету, и он осветил их лица, мне действительно стало интересно, почему никто этого не сделал: если мать Рисанда была тоже иллирийкой, тогда и его людей благословили исключительной внешностью.
Как и их Высший Лорд, войны были темноволосыми и смуглыми. Но, в отличие от Риса, их глаза были ореховыми, однако, когда я ступила ближе — к гостиной Дома Ветра позади них, их взгляд устремился на меня.
На этом схожесть между ними тремя заканчивалась.
Кассиан изучал Риса с ног до головы, с каждым его движением воздух развевал его черные, до плеч, волосы.
— Такой роскошный сегодня, братец. Ты даже заставил нарядиться бедную Фейру.
Он подмигнул мне. В его чертах было что-то необузданное, словно он был соткан из ветра, земли и пламени, и весь этот внешний блеск был ему неудобен.
Но другой мужчина из них двоих был эталоном красоты… Даже сам свет, казалось, отражался от изящных черт его лица. На это была причина. Его лицо было прекрасно, но, в то же время, полно скуки. Именно его стоит опасаться с ножом во тьме. И действительно, охотничий нож с обсидиановой рукояткой лежал в ножнах на его бедре, которые были покрыты неизвестными мне серебряными рунами.
— Это Азриэль — мой главный шпион, — сказал Рис.