Ответа нет, но в зале оживление. Многие переговариваются между собой. Трудно примерять на себя собственную рубашку. Я же продолжаю дальше:
– Не возникают ли у вас проблемы с практическим применением толкований взятки в виде подкупа и благодарности?
– Нет, не возникают.
– Прекрасно. – Достаю из кармана японскую шариковую ручку с электронными часами. – Эта ручка сколько стоит?
– В комиссионном рублей семьдесят.
– Правильно! В госторговле они не продаются. Но ведь это в три раза дороже, чем два коньяка. Эта ручка может быть предметом взятки? Если мне ее подарил знакомый, вернувшийся из загранкомандировки.
– Нет, конечно. Есть же дружеские отношения.
– Согласен. Прошло пять дней. Ко мне приходит тот же знакомый. «Иваныч! Вчера на Хорошевке гаишники забрали права. Помоги, ты человек авторитетный». Я помогаю. Ведь, как-никак, знакомый, да и презентом хоть и мелким, но повязаны. Если каждый из вас без колебаний признал существование взятки-подкупа, то, выполняя партийный, а может, и просто социальный заказ, легко упечете меня в тюрьму и напишете убедительное обвинительное заключение. Разве не так?
Все та же реакция аудитории. Не все так ясно и просто, как кажется. Впрочем, ясности в этой проблеме нет и сегодня.
Во время следствия Денисенко написал десятки явок с повинной, где назвал довольно широкий крут взяткодателей и среди них начальника Потийского управления океанического рыболовства Дэвиси Картозию. Каракозову обрисовали его как крупнейшего кавказского мафиози, и поэтому операция по аресту разрабатывалась в лучших традициях детективного жанра. Командировку оформили в Абхазию, потому что министром внутренних дел этой автономной республики был выходец из МВД СССР Климов. Из Сухуми на оперативной автомашине со сменными номерами двинули в Поти.
Картозию взяли на работе и только после этого поехали в прокуратуру города, где попросили выделить людей для проведения обысков. От нашей комбинации местные коллеги, мягко говоря, ошалели. Вокруг меня крутился следователь прокуратуры и все убеждал, какой Картозия хороший человек. Когда они между собой говорили по-грузински, наш так заискивал, что я подумал: он у Дэвиси на содержании. Обыск на работе и на квартире занял весь день. Голодные, мы уезжали из Поти около 22 часов. На выезде из города решили все же поужинать. Картозию я попросил вести себя пристойно, не заставляя нас прибегать к наручникам. Вышли из автомобиля и сразу привлекли внимание местных авторитетов. Они, видимо, поняли, что происходит, и двинулись к нам. Я сказал:
– Слушай, Картозия, если они сейчас начнут, первое, что сделаю, – пристрелю тебя.