– Спасибо тебе, Володичка.
– Надинька, дорогая моя, вот, погоди, я тебе всю Европу покажу! Поедем мы с тобою вдвоём, всё-всё увидим: Дрезден, Рим, Париж… Надинька, ты видела Париж? Говорят, там красота несказанная!
– Да на что мне она, хороший мой? Париж, Европа… Для меня, что есть они, что нет – всё едино. Лишь бы ты рядом был! А с тобою мне и Вятка всей Европы прекраснее будет!
Мимо проходили люди, но молодой князь не обращал на них внимания, любуясь своей юной женой. Человек сторонний никогда не назвал бы её красавицей. Лицо Нади было простым и не отличалось своеобразием: десять раз мимо пройдёшь, и не вспомнишь, что видел. И в то же время было в этой девушке какое-то неуловимое обаяние, манкость. Влюблённому же Володе мнилась она и вовсе красавицей.
Они познакомились случайно, на городском празднике год тому назад. Отца Нади знали, пожалуй, все без исключения. Купец Данилов был человеком известным не только благодаря своим знаменитым колбасам и ветчинам, но и благотворительности. Арсений Григорьевич охотно жертвовал на храмы, на приют для сирот, на больницы для бедных, хотя притом слыл человеком суровым, расчётливым и никогда не давал в долг.
У рано овдовевшего Данилова было четверо сыновей и дочь. Последнюю он желал выдать замуж за единственного сына своего старого друга, ещё более богатого, чем он сам, дабы она однажды унаследовала всё его состояние. Об избраннике своего сердца Надя не смела и заикнуться. Отец никогда бы не одобрил брак дочери «с не умеющим работать князьком, пиликающим на скрипочке, которому ещё неизвестно, достанется ли что в наследство, а если и достанется, так промотает!» Дворян Арсений Григорьевич не очень жаловал, считая, в большинстве своём, бездельниками, захребетниками и белоручками. Правда, супругу Володиного деда, Елизавету Борисовну Данилов уважал безмерно. «Нашего покроя дама! – говорил он о ней. – С такою дела вести – удовольствие! Но пальца в рот не клади…» Олицкая хозяйственных дел не гнушалась, вместе с Арсением Григорьевичем они уже давно замыслили организовать какое-нибудь совместное дело. Кажется, говорилось о фабрике. Но идея эта пока существовала лишь в прожектах, да Надя с Володей и не интересовались ею.
Надо ли говорить, что и Володя не заговаривал с родными о своей возлюбленной. Отец не стал бы и слушать. Для него главным в человеке было происхождение. А мать всегда подчинялась отцу.
Так и длился этот роман, скрытый ото всех. Знали о нём лишь младший и любимый Надин брат Алёша, поверенный во всех её делах. Он стал у влюблённых посыльным. Из его рук получали они письма друг друга. Алёша часто бывал в Олицах по делам отца, иногда ездил с ним, иногда заезжал просто так, «по дороге» отведать кондитерских изысков, на которые была мастерицей здешняя кухарка.