— А ты?
— Нужды нет, — ответил он. — Я уже знаю, что там.
— Что? — осведомился я.
— Другая сторона.
— Как смешно, — ответил я.
— Если кто-то добивается исполнения своего желания, а затем гнушается им, этот кто-то может оскорбить Силы, — добавил он.
— У тебя есть опыт?
Я услышал скрип и щелканье, и лишь чуть погодя сообразил, что это он скрипит зубами. Затем я зашагал к выходу, желая рассмотреть поближе, что же это такое.
Там громоздились два камня с плоской плитой, уложенной на них сверху. Образованные таким образом ворота были достаточно широки, чтобы пройти сквозь них. Хотя в них было что-то призрачное…
Ты идешь туда, босс?
— Почему бы нет? Это одно из немногих мгновений моей жизни, когда мне крайне необходимо встретиться с постановщиком здешнего шоу.
Я не хотела бы быть слишком самоуверенной… — начала Фракир, но я уже двигался дальше.
Три быстрых шага — вот и все, что потребовалось, — и я уже смотрел туда, через круг камней и сверкающую траву, мимо черно-белого человека, на другой дольмен со знаком «выход», на неясный силуэт в каменном кольце. Остановившись, я отступил назад и повернулся. Там стоял черно-белый человек, наблюдающим за мной, дольмен и темная фигура внутри него. Я поднял правую руку над головой. То же самое сделала призрачная фигура. Я повернулся вновь в ту сторону, куда двигался первоначально. Неясный силуэт напротив тоже был с поднятой рукой. Я ступил вперед и сквозь.
— Мелкий мир, — заметил я, — ни за что не стал бы его рисовать.
Мужчина рассмеялся.
— Теперь тебе напомнили, что каждый выход одновременно является и входом, — сказал он.
— Твой вид навевает воспоминания об одной из пьес Сартра, — отплатил я.
— Зло, — ответил он, — но философски неоспоримо. Я всегда считал, что ад — это прочие люди. И вроде как я ничего не сделал, чтобы возбудить твое недоверие, не так ли?
— Тебя или нет я видел во время жертвоприношения женщины — тут неподалеку? — спросил я.
— Даже если это был я, что с того? Ты не завязан на жертвоприношение.
— Разве что у меня необычное мнение о неких мелочах — например, о цене жизни.
— Негодование — дешево. Даже уважение Альберта Швейцера к жизни не включало солитера, муху це-це и раковую клетку.
— Ты знаешь, о чем я. Ты или не ты только что принес женщину в жертву на каменном алтаре?
— Покажи мне алтарь.
— Не могу. Он пропал.
— Покажи мне женщину.
— Она тоже пропала.
— Тогда доказательств у тебя не слишком много.
— Это не суд, черт возьми! Если ты хочешь разговаривать, отвечай на вопрос. Если не хочешь, давай прекратим сотрясать воздух впустую.
— Я ответил тебе.