Десмонду страшно хотелось стать хорошим, поступать по совести. Но наша жизнь в Саду текла по-прежнему, и перемен не предвиделось.
Когда мы наконец упали в кровать, у меня голова шла кругом от его поцелуев. Я смеялась и не могла остановиться. Его руки и губы были повсюду, он тоже смеялся и щекотал мне кожу. Я не могла назвать секс с Десмондом близостью, но это было весело. Он сводил меня с ума своими ласками. А после мы перевернулись, я устроилась сверху и, закусив губу, медленно приняла его. Десмонд застонал и заработал бедрами, но не сдержал смеха, когда заиграла совершенно неуместная песня. Я шлепнула его по животу. Он приподнялся и снова стал меня целовать, потом прижал к спинке кровати.
Тогда-то я и заметила Эвери. Стоя в дверном проеме, он наблюдал за нами с хмурым видом и мастурбировал.
Я вскрикнула – стыдно вспоминать, – и Десмонд оглянулся, чтобы посмотреть, что меня так напугало.
– Эвери! Убирайся!
– Я имею на нее такое же право, как и ты, – проворчал Эвери.
– Пошел вон!
В глубине души я давилась со смеху. Но меня, к счастью, охватила жуткая досада, и я чувствовала себя такой униженной, что сдержалась. Я бы прикрылась простыней, но Эвери уже не раз видел меня голой. А Десмонд… его интимных частей в тот момент видно не было. Они спорили поверх моего плеча, и я закрыла глаза – не хотела видеть, продолжает ли Эвери онанировать, переругиваясь с братом.
Кроме того, смех так и рвался наружу.
Появился Садовник. Ну, кто бы сомневался…
– Что здесь творится, черт возьми? Эвери, прекрати немедленно!
Я открыла глаза. Эвери застегивал штаны, Садовник пытался застегнуть рубашку. Вся семья в сборе, за исключением Элеоноры. Десмонд выругался вполголоса и отстранился от меня. Подал мне платье, и только потом потянулся за брюками.
Мелочи порой имеют значение.
– Может, объясните, почему ваши вопли разносятся по всему Саду? – спросил Садовник угрожающе тихим голосом.
Братья заговорили наперебой, но отец прервал их резким жестом.
– Майя?
– Мы с Десом спокойно трахались. Эвери решил присоединиться: стоял в проеме и онанировал.
Садовник вздрогнул, поскольку не ожидал от меня такой грубости. Потом уставился на старшего сына. Он по-прежнему был зол, но не скрывал своего изумления и ужаса.
– О чем ты только думал?
– Почему она досталась Десмонду? Он ни разу не помог тебе в поисках, не привел сюда ни одной девушки. Но ты подарил ему Майю, будто замуж выдал, а мне даже тронуть ее не даешь.
К Садовнику не сразу вернулся дар речи.
– Майя, ты извинишь нас? Нам нужно поговорить.
– Конечно, – ответила я учтиво. Вежливость порой так же неприятна, как и пренебрежение. – Мне лучше выйти?