Десмонд старался не смотреть нам в глаза, особенно мне. Я рассказала Блисс о нашем с ним разговоре, пока она мастерила из глины печенье с шоколадной крошкой – чтобы обдурить Лоррейн. Блисс лишь пожала плечами и сказала, что не смогла бы проявить такой мягкости.
Учитывая, что идея с печеньем принадлежала ей, я не стала спорить.
Представление началось просто замечательно. До сих пор я не придавала особого значения словам – когда перед тобой читают монолог Гамлета с зубной щеткой во рту, интерес как-то пропадает. Но пьеса действительно была смешная, и мы старались как могли. Блисс играла Гермию, и в одной сцене, когда мы спорили, действительно бросилась на меня через ручей, что вызвало у Садовника взрыв хохота.
Маренка исполняла роль Пака. Посреди ее монолога дверь в Сад распахнулась, и появился Эвери с маленьким свертком, перекинутым через плечо. Маренка замолчала и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я встала рядом с ней, глядя, как Эвери шагает через Сад. Через мгновение к нам присоединились Садовник с Десмондом.
– Я принес новенькую! – объявил Эвери с кривой ухмылкой и скинул на песок свою ношу. – Я разыскал ее и доставил сюда. Отец, ты только взгляни, кого я надыбал!
Садовник не сводил глаз со старшего сына. Я опустилась на колени и дрожащими руками приподняла покрывало. Некоторые из девушек вскрикнули. О, черт, черт, черт…
Девочке на вид не было и тринадцати. Лицо с одной стороны было в запекшейся крови, растекавшейся от виска, и там уже наливался синяк. Я полностью развернула покрывало – сквозь порванную одежду были видны кровоподтеки и ссадины. Еще больше крови было на бедрах и нижнем белье. Господи, на ней были трусы с розовыми и фиолетовыми надписями «Суббота». Вы же знаете, такое белье бывает только маленьких размеров. В голове у меня промелькнула совершенно неуместная мысль, что сегодня лишь четверг.
Она была маленькая, нескладная, с едва намечающейся грудью. Волосы с медным отливом были собраны в хвост. По-детски милая, она была очень, очень юна. Я вновь завернула ее в покрывало, чтобы не видеть крови, и обняла, не в силах вымолвить ни слова.
– Эвери, – прошептал потрясенный Садовник, – какого черта ты наделал?
У меня не было ни малейшего желания слушать их разговор. Данелли помогла мне встать с девочкой на руках, придерживая ей голову.
– Блисс, можно взять твое платье, которое с закрытой спиной?
Блисс кивнула и бросилась в свою комнату.
Мы с Данелли перенесли девочку в мою комнату, сняли с нее разорванную одежду и вымыли. Я смыла кровь с ее бедер и осторожно облила из душа, чтобы удалить всю грязь между ног. Данелли между тем согнулась над унитазом. Потом она вернулась и вытерла рот дрожащей рукой.