- Вы разрешите мне закурить, Нина Игнатьевна? - спросил он.
- Да, пожалуйста, курите, - сказала она, стоя у плиты.
Вот говорит "пожалуйста", а мне сколько раз объясняла, что в табаке содержится страшный яд и кто курит, тот гораздо меньше проживёт, чем тот, кто не курит.
Фёдор Григорьевич достал из заднего кармана брюк чёрную прямую трубку с блестящим металлическим кольцом посередине. А табак он держал в красном кожаном кисете. Набил трубку, чиркнул спичкой и выпустил изо рта и из ноздрей синеватый дым, целое облако. В комнате вкусно запахло пряным табаком, и я шмыгнул носом, чтобы лучше принюхаться, а мама, конечно, тут же пощупала мне лоб - не простудился ли я.
Но лоб был нормальный, холодный, и она стала накрывать на стол. Поверх голубоватой, с синими цветами клеёнки постелила хрустящую белую скатерть, поставила каждому по две тарелки - глубокую и мелкую, разложила ложки, ножи, вилки.
- Ну, кажется, всё... - сказала она, осмотрев стол. - Всё как в лучших домах. Салфетками, правда, я ещё не успела обзавестись. Прошу, граждане...
Фёдору Григорьевичу она предложила налить спирту из квадратного графинчика. Но он повздыхал и отказался:
- Конечно, полагалось бы к обеду после трудов... Но у меня в половине третьего совещание: приехали люди с участков - из тайги. Неудобно...
Мама у плиты наливала борщ в тарелки, а сметана стояла на столе; надо было самому заправлять борщ. Я взял кусок хлеба, ложка была уже у меня в руках. Но первую налитую тарелку мама пронесла мимо меня - поставила перед Фёдором Григорьевичем. Так, наверно, полагается, когда в доме гость.
Фёдор Григорьевич попробовал борщ и прищёлкнул пальцами. Борщ был что надо! Мама купила однажды несколько банок консервов. И капуста, и картошка, и помидоры, и морковка, и свёкла - все овощи такие вкусные, как будто их только что сорвали с грядки. Всякому понравится. Особенно когда здесь всё это не растёт.
Я ел и молчал.
А Фёдор Григорьевич тоже ел, но успевал рассказывать, как он впервые приехал сюда десять лет назад с геологической партией. Целых два года они бродили в тайге, вдали от жилья... Мошкара их жрала - и не сожрала; в речке на переправе они тонули - и не утонули; пожар в тайге их захватил, но они сумели выбраться. У них проводник был старый якут - все тропы в тайге знал и мог вывести геологов в любое место, куда им понадобится.
Мама слушала его будто внимательно, но мне казалось, она думает о чём-то другом. Она катала хлебные шарики и время от времени поглядывала на Фёдора Григорьевича, и тогда он замолкал на секунду и не сразу продолжал; как они самостоятельно отправились в поиск, заблудились и старик проводник еле-еле отыскал их в каменном лабиринте, в каких-то горах - они называются Токко...