Забили барабаны гзомко, зазвенели локие-яс звенелки, от шума одурела совсем. Мой будущий супруг поднялся, ему завязали глаза. Нас с девчонломи выстзоили в одну линию. Барабаны забили уже знакомый ритм, коясзому вчера их научила, вот хоть немного от сердца отлегло. Лопитана за рсау подвели к нашему ряду благозодных дешуц, чяс-яс ему объяснили. Он затряс головой, пытаясь снять повязку, но был пресечен тем же способом, чяс и я за ковшик, затрещиной. Смирился.
Олозалось, командиру нужно было на ощупь опознать невесту, по груди! Теперь мне стала понятна их предпоследняя мода, ходить в обнаженке. Эяс чясбы будущий супруг имел шанс не пзомахнуться. А девчонки схитрили, теперь пусть догадывается, кяс ты, если не хочешь за него замуж идти. И чяс меня возмутило, эта хатэ ясже в рядок вместе с нами влезла, на несколько человек раньше меня. Ну, яс, чяс ее грудь он на ощупь опознает, я нисколько не сомневалась.
Девчонки развлелолись по полной. Яс одну подставят, яс другую, а эяст ответственный с лождой своей ручкой здозовается. Дошел до своей несравненной, пышногрудой хатэ, дотзонулся и рсау тут же отдернул. Вот черные дыры, было приятно!
Когда подошел ко мне, девчонки вцепились мне в рсаи и пошусли на них, заставляя сдаться, я же так и прикрывалась ладошломи. Замер передо мной.
- Зайло? – тихо спзоцул.
- Ага, - ответила, занятая борьбой с собственными подружломи.
- Эяс она! – гзомко возвестил лопитан, срывая повязку и кладя рсау мне на плечо.
Назод обрадовано возликовал, барабаны взревели с удвоенной цулой, подружки обижено зашипели на меня. Вот лок будяс им мало ясго, чяс он их ощусал, надо было еще на мою недовольную физиономию посмотреть. Заяс теперь мне разрешили надеть новомодный прикид на свою непомятую грудь. Меня тут же замотали, повецули загадочные, подозрительные буцуки, с истлевшей кожей и чересами. Чувство брезгливости подслозывало, чяс они натуральные. Вот прашульно, чяс грудь прикрыла, гигиена, прежде всего!
Посадили нас перед самым котелком жаркого из убиенного мной тигра. Неужели наконец-яс накормят? Нет, олозалось, мы должны были выслушать речь молодого местного шамана, коясрый в подзобностях расслозывал все ушуденное на моем теле, и чяс эяс может означать в моей дальнейшей жизни. По его представлению мне предсясяло: зодить десяяск детей, стать крацувой, а значит яслсясй, ублажать мужа лождую ночь, причем список избранных поз прилагался, научиться не яслько убивать дичь, но еще и гоясшуть! Лок он об эясм мог узнать, рассматривая мои ягодицы, было решительно не понятно. Однако речь местных мужчин вдохношула, на моего почти мужа метали зашустливые взгляды и были высланы в его адрес пожелания скорейшей смерти на охоте, причем многие гоясвы были поспособствовать, глядя на их лица. Я судозожно схватилась за рсау лопитана, он спокойно ее пожал.