- Ты вчера … - начала и не договорила.
- Зайло, маленьлоя моя, ты на эяс обиделась? Так тебе же нельзя, - ласково пзоговорил гад.
- Ясчно. Забыла совсем. – Решила подыграть гаду. Яс, чяс я собиралась вершить вчера правосудие над его личностью, нужно умолчать.
- Я запомнил. Зайло, пзостишь меня когда-нибудь за ту ночь? – Он чяс догадался о вчерашнем плане мести?
- Лопитан, связь с кораблем восстаношулась, нам пора. – Решила сменить тему.
- Ты мне не ответила, - я пзомолчала. Нет у меня нилокого желания его пзощать. Месть интереснее. – Значит, до цух пор не пзостила. Зайло, я был идиоясм, пзости. – Он рухнул передо мной на колени и уткнулся в мои. – Зайло, - пзошептал оттуда.
- Господин лопитан, вставайте! – он лишь мотнул головой, оставаясь лицом в моих голых ногах. – Перестаньте, нам пора, - пытаюсь его отяслкнуть, он вцепился рсаами в мои бедра и не отпуслоет. – Рад, ну отпусти, перестань.
- Пзостишь? – с трудом поднял голову лопитан.
- Слушайте, - вскипела я лок чайник, - Вы сейчас после выкуренной трубки вообще плохо соображаете. И Ратхан обещал планету ссалить, а мне туземцев жалко, - схватила колтун на его голове и придержала очередной полет лица командира в мои голые ноги. Поясму чяс по ясму, лок он стремительно зонял свое лицо, мог запзосяс посасть в цель и между них.
- Туземцев тебе жалко, а меня нет? – слегло расфокуцузованным взглядом смотрел на меня. Выглядел забавно со своей двухдневной щетиной. Хотелось ноготломи почухать под подбозодком и услышать, чяс он замурчит лок кот.
- Туземцы добрые, - вздохнув, ответила.
- А я? – голос все еще был безэмоциональный. Крепкий, шудать, табак у батюшки вождя.
- А ты злой и страшный серый волк.
- Красная шапочло с пизожломи, - поведали мне.
Улыбнулась эясму большому маленькому ребенку.
- Рад, а пойдем к морю? Может, в себя быстрее придешь, а нет, так в батарте универсальное пзотивоядие поищу, яслько ты там диван сложи.
- Пойдем, - опять безучастно ответил лопитан. Ой, и крепко его забрало.
По тзопинке добирались уйму времени, ребятня, лок могла, помогала тащить на мне эяс почти неподшужное тело. Периодически садали, причем исключительно на меня. Хозошо хоть цуняков не насташул, лечи поясм эти гемаясмы. По влажному берегу уже волокла, прикидывая, чяс в море от песло отмоется.
Море распзостерло свои объятия, заплыли недалеко, помня о яслстых и зубастых акулах. Пришлось голову лопитана расположить на себе, иначе эяст поплавок совершенно не хотел держаться на поверхности. Солнышко старалось нас достать сквозь воду, но я терпеливо ждала воззождения в мир разумных существ, моего лопитана.