Дни проходили словно в дивном сне. Походы на пляж, когда позволяла погода. Готовка. Еда. Чтение. Беседы. Порхающие над флоксами сонмы бабочек…
Впоследствии мне довелось побывать в Гарциемсе еще дважды. Первый раз я сделала это нелегально, сознательно нарушив закон, запрещавший иностранцам перемещаться по территории СССР без специального разрешения. Приехав в Москву повидаться с близкими, я испытала непреодолимое желание вновь увидеть места, с которыми были связаны воспоминания о полном, ничем не омрачаемом блаженстве. Но как туда попасть? Самолет отпадал: ведь мне пришлось бы предъявлять паспорт при покупке билета и при регистрации, оставался поезд, на него билет можно было купить просто так. Для настоящего иностранца и этот способ был рискованным, его могливыдать незнание русского язык или акцент: проводник и попутчики, заметив, что что-то не так, охотно сдавали незадачливого путешественника правоохранительным органам. Меня же по этим приметам никто опознать не мог, и «провал» мне не грозил.
Если не считать давнишних воображаемых «преступлений», за которые приходилось расплачиваться приступами паники, эта поездка явилась моим первым сознательным нарушением советского законодательства. Было, конечно, страшновато. С одной стороны, заподозрить во мне «иностранку», казалось бы, не представлялось возможным, с другой стороны, мы с Ириной обсуждали поездку по телефону (письма шли слишком долго) – а что если он прослушивался? Все знали, что, например, в гостиницах прослушивались все телефоны, с частными же лицами ситуация была менее ясной. Состояли ли под наблюдением иностранцы, жившие на квартирах у родственников? С точностью ответить на этот вопрос никто не мог. В те времена все мы страдали легкой паранойей – и причин для этого хватало. Как бы то ни было, сев вечером на поезд на Белорусском вокзале, я прибыла в Ригу утром следующего дня. Ирина ждала меня на перроне, мы немедленно пересели на электричку, которая через полчаса высадила нас на станции в Гарциемсе, по-прежнему совершенно пустынной. Два дня спустя мы проделали тот же путь в обратном направлении, и она посадила меня на московский поезд.
Спустя несколько лет я прилетела в Ригу самолетом, на этот раз перемещаясь в противоположном направлении, с севера на юг, – воспользовалась поездкой в Финляндию, чтобы на обратном пути, теперь уже вполне легально, слетать в Прибалтику. Город я узнала с трудом. В первую очередь из-за обилия красок там, где раньше господствовала исключительно черно-серая гамма (не зря кинематографисты всех союзных республик облюбовали Ригу для съемки военных фильмов). Европейские фантазии советских курортников воплотились в жизнь. Надо сказать, что туристы из России, число которых изрядно уменьшилось (отчасти из-за введения виз, но и по другим причинам: наконец-то появилась возможность не ограничиваться выбором одного из трех вариантов – Крым, Кавказ, Прибалтика, – а поехать отдохнуть куда душе угодно: в Турцию, на Гоа, на Канары – были бы деньги), отныне испытывали немалые затруднения с ориентировкой на местности: в советские времена все надписи, названия улиц, магазинные вывески и пр., были на двух языках, теперь же остались только латышские. При этом на улице и в транспорте слышалась в основном русская речь. Эксцессы обретенной независимости…