ВИЛЬГЕЛЬМ III: Да, да. Я мобилизую для этого лучших людей посольской палаты.
БОНАПАРТ: Ну что же, господа. Осталось только определить точную дату начала десанта.
АЛЕКСАНДР I: Об этом говорить ещё слишком рано. Мы ещё не сформировали армии и флоты, которые должны быть переброшены в Кале и Дюнкерк. Думаю, того, что мы определились с месяцем вполне достаточно. Точную дату можно будет определить уже весной следующего года.
Глава 9,
В которой ополченцы проходят боевое крещение.
- Uno, dos! - неслось над плацем, по которому шагали ополченцы. - Zurdo! Diestra!
Барабанщики отбивали ритм, флейтщики выдували мелодию, надрывали унтера.
- Parar! - кричат они и две взводных "коробки" замирают на месте. - Al hombro, mar! - И солдаты вскидывают мушкеты к плечу. - Apuntar! - И прекращается даже мелкое подрагивание стволов. - Fuego! - Слитный щелчок ста двадцати курков кажется единым звуком.
- Perfectamente! - сказал я. И уже через Диего продолжил: - Гораздо лучше, чем когда я пришёл. Начинаем стрелковые упражнения.
- Cargar! - командуют унтера.
Звенят шомпола, сыпется порох, катятся в мушкетные стволы свинцовые пули. Мне пришлось попрепираться с упрямым тыловиком, никак не желавшим выдавать дополнительные патроны для моих солдат. В итоге я, как патроны к пистолету, попросту купил, для чего заложил половину будущего месячного жалования. Тыловик остался этим весьма доволен.
- Fuego! - снова командуют унтера, и воздух рвут три слитных залпа шеренг. Пули пробивают уже и без того издырявленные мишени.
За прошедшие недели мне удалось сделать из ополченцев настоящих солдат. Паладины всё же вбили в них азы строевой и боевой подготовки, хоть и за непристойно долгий срок. Так что остальное мне пришлось делать в весьма сжатые сроки. И я подавал им пример во всём, как поступали, к сожалению, далеко не многие офицеры в русской армии. Я шагал вместе с солдатами в многоверстных марш-бросках вокруг стен Уэльвы, под смешки караульных французского гарнизона, глазевших на нас сверху вниз. Не уходил в тень во время долгих стрелковых упражнений на сорокоградусной жаре. Командовал одним взводом во время тренировочных штыковых атак против второго, который вёл тот самый темпераментный унтер по имени Альдонсо и по прозвищу, конечно же, Дон Кихот. Я первым выходил на плац в предрассветных сумерках и последним уходил с него после заката. За что и получил от солдат негласное прозвище "ruso de hierro", что значит "железный русский", и мне весьма льстило.
- Диего, - обратился я к своего адъютанту-переводчику, - беги к артиллеристам и раздобудь мне пушку с расчётом и пороха на два десятка выстрелов. Что хочешь говори и делай, - добавил я, - но к вечеру пушка должна быть у меня, ясно?