Вынул, будто заранее заготовленные бумаги из ящика в прихожей. Шесть страниц контракта мелким шрифтом. Все идеи, поданные во время работ, хорошо оплачиваются, но права передаются главному. Оговорены все мыслимые варианты возникновения идей, немыслимые тоже.
— Сам написал, чем и гордился. И про нераспространение тоже, глянете? — я отказался. Выходит, у Короткова было немало тузов в рукаве при разговоре со спонсорами. Документы составлены грамотно, основательно, либо действительно сам, либо через добротного юриста.
— Но не бузили ведь, исполняли?
— Вы на последние месяц-два намекаете, когда по второму кругу пошло? Да, я погудел, но работали, пусть не как раньше, в полноги, но не филонили. Хотя больше всего Олежеку досталось. Он Короткова обожал, смотрел на него коровьими глазами. Не знаю, не то педик, не то придурок. Хотя голова варит, — он помолчал, — Вижу, ничего нового я вам не сказал.
— Я разговаривал с Олегом.
— Ну как, удостоверились? — он хохотнул. — Простите. Мне этот холуй никогда не нравился. Зато Коротков от него в полном восторге.
— Вы в курсе, что он сам забирался в карман дважды, прежде чем начать повтор опытов?
— Да бросьте! Олежек наговорил? С него станется. Коротков не таков, чтоб своей сущностью рисковать. Скорей своего подопечного отправит, а сам сбежит, при первом обломе.
— А как же работающий генератор, я так понял, он как раз…
— Уловка. Я уже говорил, что его «забыли» выключить, повторюсь. Коротков включил оборудование, вроде как для опытов, распустил всех и сбежал.
— То есть?
— Врать не буду, скажу, как думаю, — я предполагал услышать подобное. Бездоказательно, но убедительно. Профессор сошелся с Ларисой Медынич, из компании. Девушке двадцать шесть, умна, приятна на вид. Разбирается в лабораторных тонкостях, долго и накоротке общается с профессором. Последнее время все больше времени с ней проводил. Не исключено, что повторения опытов — из той же оперы. Тем более, как в Тюмень с ней съездил, пропал. Вернулся на неделю позже, работу перепоручил Олежеку, а сам…
— Вы его терпеть не можете.
— Это само собой. Раздражало, как этот старый хрен перед молодкой крутится. А она… даже не пойму, век у нас такой меркантильный что ли. Виляла задом, не краснея. Знаете, сейчас даже хорошему спецу трудно найти место без протекции, она девка настырная, наверное, через него продвинуться хотела. У Короткова все карты на руках. И денег уйма. Почему б не использовать?
— Я так понимаю, вам она от ворот поворот…
— Ну, знаете! — запунцовел, выругался матерно, но костерить перестал. — Знаете, может Коротков и вправду ей понравился. Тоже ведь редкая сука.