Когда-то я отвечал взахлеб, делясь всем, позже рассказывал самое необходимое — ей интересное. Я прошел в белоснежную кухню. Сел на стул, ставший вчера моим местом. Молча следил за ее движениями, не слишком уверенными. Хотела показать себя, но тоже не получилось. Не вчера ведь, сегодня. Другой день. Не знаю, как и что ей сказать. И она не знает. Вот и молчим, тревожно ожидая слов.
— Первое будешь? — не выдержала.
— Я пообедал. В «Кормушке», помнишь? Мы ходили после дежурства, — она кивнула много раньше, чем я закончил фразу. Улыбнулась уголками губ. — Наверное, затем и пошел.
— Я поняла. Знаешь, а я ведь утром тебя ждала, ты когда позвонил, я думала все равно примчишься, ведь ты хотел, правда? — кивок, молчание. Я перевел дыхание, стало легче. — Я так и поняла, вот тогда тебя ждала. А сейчас, думала, уже не придешь.
— Я не мог не придти, — совсем легко. — Мне тебя не хватало.
— Мне тоже… знаешь, я даже подумала… — нашу минутку разорвал телефон, вернее, Женино молчание в него. Положила сотовый на стол, тут же убрала. Опять и снова.
В уме возник Андрей Семенович, решительный и категоричный. Мать говорила, мой отец из таких. Рубают суждения и выкладывают монолитами вокруг себя. Надежная защита и опора. Стена, за которой можно укрыться. Матери ее не хватило, чтоб удержать меня. Как и всякая крепость, эта не выдержала осады изнутри.
— Ты что-то нашел? — наверное, мои встречи пересказали. С кем же она так односторонне общается? Я пожал плечами, но взгляд был настойчив. Минутка ушла, я пересказал доводы Андрея Семеновича, пристально глядя ей в глаза. Женька сперва держалась стойко, потом не выдержала. Вздрогнула, села за стол, взяла меня за руку.
— О Ларисе я знаю. Прости что не сказала тебе сразу, я думала, зря конечно, но все же. Сам должен понимать, столько прожили вместе, я думала, это так, временное, само пройдет. Ведь у нас было что-то общее, что-то, что нас вместе удерживало. Это потом, когда он звонил из Тюмени и врал, поняла, что уже ничего не изменишь, что ушел навсегда, что я теперь с ним и одна, что надо начинать жить заново, — слова обгоняли друг друга. Смотрела мне в глаза, я вроде и пытался встретиться взглядом, и не мог. Только что речь шла о нас, и тут же. — Мне надо было все сразу сказать, чтоб и ты не искал и не надеялся. Но я думала, я все равно уверяла себя, что это не так, что он ушел просто потому, что ему нужно меня не видеть какое-то время. Пока Владислав не позвонил и не сказал, что Лариса тоже пропала.
— Когда? — едва не выкрикнул. Она потупилась.