Мне нужен Эштон.
Достаю телефон и отправляю ему короткое сообщение. Не дожидаясь ответа, начинаю искать его повсюду, пару раз ловко избежав встречи с Коннором. Эштона нигде нет, и никто его не видел. Заглядываю в гараж и вижу его черную машину.
Эштон дома.
Значит, он у себя в комнате.
И не отвечает на эсэмэску.
Вечеринка удалась, нечего сказать. Ужас вернулся и вырос десятикратно, в душе бушует ураган ревности, обиды и отчаяния.
У меня всего два варианта: предположить, что он с кем-то наверху, и уйти – или остаться и выяснить.
Сложив руки на груди, поднимаюсь на второй этаж, и каждый шаг приближает меня либо к закономерному финалу жуткого дня, либо к океану облегчения. Если увижу его там с другой женщиной, умру от горя.
Зачем я это все делаю? Потому что ты – мазохистка.
Вижу дверь его комнаты. Закрыта. Красного носка или еще какого-то опознавательного знака нет.
Тихо…
Мне не надо сдерживать дыхание, когда я прикладываю ухо к двери: я и так уже не дышу. Играет тихая музыка, значит, он там. И больше никаких звуков. Ни стонов, ни шепота, ни женских голосов.
Собравшись с духом, тихонько стучу в дверь.
Нет ответа.
Глотаю слюну и снова стучу.
Нет ответа.
Осторожно берусь за ручку и понимаю, что дверь не заперта.
Впервые у меня такое странное ощущение – кровь стучит в ушах, сердце бухает в ребра, а легкие словно отказали. Понимаю, долго так продолжаться не может. Сейчас у меня закружится голова, и я грохнусь в обморок, если не приму решения.
Мне надо принять решение. Можно повернуться и уйти – уйти с вечеринки, потому что я не хочу больше общаться с Коннором, – уйти, не увидев Эштона. Не коснувшись его, не позволив ему помочь мне забыть это ужасный день, как только он может.
А можно открыть дверь и рискнуть увидеть его с какой-нибудь девицей.
Я открываю дверь.
Эштон, только что из душа, сидит на краю кровати в полотенце и смотрит в пол, задумчиво теребя браслет на запястье. В другой руке у него стакан с янтарной жидкостью.
Чувствую неимоверное облегчение и с трудом удерживаюсь на ногах.
– Привет, – тихо говорю я и ощущаю, что попала в поле магнитного притяжения.
– Закрой дверь. И запри. Пожалуйста. Никого не хочу сегодня видеть. – Голос у него тихий и какой-то бесцветный. Он так и не поднял на меня взгляд. Не знаю, в каком он настроении. Таким я его еще не видела.
Выполняю его просьбу – запираюсь от полного дома гостей, от вечеринки, от Коннора. От всего на свете. Остаемся только мы вдвоем.
И тогда я подхожу ближе, медленно, осторожно. Останавливаюсь в метре от его темных глаз, пристально оглядывающих меня всю – от красных лодочек на шпильках до косичек на голове. Взгляд останавливается на моей груди.