Тари обещала постараться при условии, что он не расскажет Гергосу. Но капитан и так не собирался, а дану больше ни о чем не спрашивал. Тари с минуты на минуту ждала вопросов, особенно после того, как они сошли на берег. Но Гергос молчал. А теперь это предложение прогуляться – по заброшенному парку, где нет слуг и никто не сможет подслушать.
Сердце билось, словно сумасшедшее. Что ответить, если дану спросит? Он и так, должно быть, о многом догадывался, так что можно и не прятаться. И если бы речь шла только об одной Тари, она бы рассказала – возможно, даже не дожидаясь, пока спросят. Ей отчаянно не хватало поддержки, совета или хотя бы сочувствия. Но документы в шкатулке затрагивали слишком многих – Тари знала доподлинно лишь несколько имен, но об истинных масштабах заговора могла только догадываться.
А еще был Иваро, старший брат, которого Тари не видела со смерти родителей. Он уже пять лет находился в Нашарате, путешествуя с армией от одного гарнизона к другому. Они никогда не были особенно близки – слишком большая разница в возрасте, – но Тари не собиралась ломать ему жизнь каким-нибудь безрассудным поступком. Если о заговоре станет известно, пострадает не только дядя, но и Иваро.
В первую очередь нужно было посоветоваться именно с ним. Теперь у Тари были средства, чтобы отправить послание в Нашарат. И ей следовало как можно скорее написать обо всем Иваро и дождаться ответа, а не выдавать семейные тайны первому попавшемуся анкъерцу.
Тари тихонько вздохнула. Что это за семья, когда первый попавшийся анкъерец делает для тебя больше, чем кто-либо из живых родственников?
***
– Я должен кое-что тебе объяснить, – начал Гергос, когда они свернули с основной аллеи и пошли вдоль пруда. – Потому что привезти тебя в Анкъер, не рассказав всего, было бы нечестно.
Мой отец немало сделал для своего дома. Род Гергосов очень древний, но он никогда не выходил на первый план, не играл значимой роли в жизни Анкъера. Мой отец это изменил, он рискнул ввязаться в тогда еще довольно сомнительную торговлю сахаром и через десять лет стал самым богатым человеком к востоку от Громобоя. Гергосы разных ветвей – у меня немного близкой родни, но достаточно троюродных братьев и сестер – заняли значимые должности, и это позволило обрести новые богатства и власть. Моего отца даже стали называть Великим Гергосом, ставили выше, чем основателя рода... а ведь тот одним из первых бросил факел в разграбленную Ноллэ!
Я всего лишь второй сын. Наследником и преемником всего должен был стать мой брат, а я не рассматривался даже как запасной вариант. И меня это жутко злило. Глупо, конечно, но мне казалось: если я смогу вывести отца из себя, он наконец вспомнит о моем существовании!