дочерей, столь прискорбно и безвозвратно загубленых в нашей, реальной истории?
Я не знаю. Но - надеюсь…
3
Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.
В. Высоцкий
Пролог
Царское Село. 22 февраля 1905-го года
- Спасибо! Спасибо, господа. И я вас всех сердечно поздравляю. Мир! Слава Богу,
все завершилось. С Победой нас всех! Да, Петр Павлович, попрошу Вас…
Я сейчас пойду немножко подышать, погуляю по парку. Один. И будьте добры,
постарайтесь сделать так, чтобы никто не мелькал вокруг. Я не дальше Фотографического.
- Слушаюсь, Ваше Величество!
- Александр Иванович, Вы что-то хотели сказать? Слушаю Вас.
- Ваше Величество, извините, но вдруг подумал, что если Вы решили на променад…
Просто, Дик с Касей у нас еще не гулянные, со всей этой суматохой.
- Ясно. Хорошо, прихвачу их с собой. Поводки длинные в павильоне приготовлены?
И не волнуйтесь, рукавицы я взял…
Февральская метель захватила в плен сразу. Прямо с порога овладев всем его
существом. И русский царь стоял перед ней, оглушающей, бескрайней, всесильной,
затопившей все вокруг. Стоял один. Словно тот маленький мальчик из прочитанной в
детстве сказки перед входом в ледяные чертоги Снежной Королевы.
Николай не любил тепло одеваться даже в лютую стужу. Но в этот раз все-таки
уступил настояниям жены. И правильно сделал. Снег забивался всюду, где мог найти хоть
малую щелку. Слепил глаза, выбивая слезу. Он поглубже надвинул на лоб любимую
кубанку – подарок отца, поправил шарф и поднял воротник пальто.
«Тонко же Спиридович мне хвостатых провожатых навесил. Молодец!
Кстати действительно, Гессе наш как-то совсем неважно выглядит. Хорошо, что
Михаил загодя меня предупредил о его нездоровье. Надо будет обязательно Петру
Павловичу дать отдохнуть. А Александр Иванович хоть и молод, но без него справится
вполне. В курс всех дел и обязанностей дворцового коменданта вошел, так что, пожалуй,
завтра же и решим этот вопрос. Крым, Италия или на воды, пусть Боткин со товарищи
определят. Хоть на год, если это необходимо.
И все-таки очень хорошо, что Алике убедила одеть валенки, - подумалось ему, когда
буквально через пару шагов высокие двери царского подъезда растворились в белой,
клубящейся пелене за спиной, - Пожалуй, первая такая пурга в этом году. Да и не пурга –
буран, почитай, настоящий. В чистом поле на тройке в этаком снегу дорогу потерять –
ерундовое дело…
Но, Господи, какая же первобытная красота»!
Он закрыл глаза и с минуту постоял, подставив разгоряченное переживаниями дня и
шампанским лицо освежающему покалыванию несущихся в бесконечном, волшебном