Одиссея капитана Балка. Дилогия (Чернов) - страница 4

послужат».

Среди деревьев буйство пурги действительно резко пошло на спад, и идти по

освещаемой призрачным светом электрических фонарей снежной целине, под которой

едва угадывались контуры дорожки к псовому павильону, стало значительно легче.

Павильон этот по его указанию выстроили прямо над тепловыми трубами от главной

котельной, возведенной в дальнем углу парка и запущенной впервые в октябре прошлого

года. «Песий домик» с внутренними помещениями был утеплен, однако собаки сами

могли выходить в открытый внутренний вольер. Судя по всему, разыгравшаяся не на

шутку непогода их не особо донимала, и они как обычно сидели там, в ожидании хозяина.

Николай, любивший их выгуливать, уже метрах в ста от павильона знал, что его ждут.

До Дика с Каськой у него была только одна любимая собака. Небольшой, поджарый

пес средней лохматости по имени Иман, ирландской породы. Когда, не прожив и

половины обычной собачьей жизни, сеттер внезапно умер от остановки сердца больше

трех лет назад, Николай больше ни к кому из «придворных» псов не привязывался. А вот

разных заблудших дворняг отстреливал в парке не редко.

С одной стороны, понятно, - охотничий азарт, с другой – суровая профилактическая

мера, ибо бешенство или псовая чума были в те времена довольно серьезной опасностью.

Укушенному бешеным животным человеку грозила тяжелая, мучительная болезнь с почти

неотвратимым летальным исходом, и даже вакцина Пастера не была панацеей.

А беспокоиться Государю было за кого и как главу многочисленного семейства, его

вполне можно было понять. Тем более, что и дворцовой охране, и полиции, стрелять на

территории дворцового комплекса разрешалось только в самых исключительных случаях.

Пуля, как говорится, дура. Потому, что порой не известно в кого она соизволит попасть.

5

Но, кроме того, Николай вообще не любил любых появления чужих на своей личной

территории.

«Жаль, что нельзя вот так просто разрешать проблемы с некоторыми из двуногих.

Прости мне, Господи, греховные мысли!.. Нет, не нельзя, конечно, - самодержец пока. Не

подобает, так будет вернее. Как человеку чести и долга, верующему, воспитанному и

высокородному. Но признайся, «пока самодержец», велик соблазн столь просто решать

самые сложные проблемы? Как Рюриковичи, Петр Алексеевич или властьпредержащие в

том чудовищном будущем, о котором тебе поведал Михаил? И которого ты поклялся не

допустить. Как же много ты от НИХ уже понабрался, за этот год. Оторопь берет…

Прости, милый Иман. Прости, друг мой, я долго хранил верность твоей памяти. Но

эта мохнатая парочка! И как же они быстро залезли в сердце всеми своими восемью