– Мы превратим долг в собственный капитал.
– Вы заберете бар?
– Я стану совладельцем. Мы станем партнерами, и у вас будет право выкупить мою долю, когда пожелаете.
– А что я должен сделать взамен?
– Пойти в турецкую баню, а мой товарищ пока присмотрит за баром.
– Что?
– Вы пропотеете и понежитесь в «Кагалоглу-хамаме», пока будете ждать появления Валентина Йертсена.
– Я? Почему именно я?
– Потому что после смерти Пенелопы Раш вы и еще одна пятнадцатилетняя девочка – единственные известные мне живые люди, которые знают, как сейчас выглядит Валентин Йертсен.
– Знаю ли я…
– Вы узнаете его.
– Почему вы так думаете?
– Я читал рапорт. Вы сказали, цитирую: «Я смотрел на него недолго и не очень внимательно, чтобы суметь описать его».
– Вот именно.
– У меня была коллега, которая помнила каждое когда-либо виденное ею лицо. Она объяснила мне, что способность различать и узнавать миллион лиц находится в одном месте в мозгу, которое называется fusiform gyrus[28], и что без этой способности мы вряд ли выжили бы как вид. Вы можете описать последнего гостя, который был здесь вчера?
– Э-э… нет.
– И все же вы за сотую долю секунды узнали бы его, если бы он сейчас вошел в бар.
– Конечно.
– Вот на это я и ставлю.
– Вы ставите на это четыреста тридцать пять тысяч собственных средств? А что, если я его не узнаю?
Харри выпятил нижнюю губу:
– Тогда я в любом случае стану владельцем бара.
В 07:45 Мона До открыла дверь редакции «ВГ» и вразвалку вошла в помещение. У нее выдалась плохая ночь. Несмотря на то что из контейнерного порта она поехала прямо в клуб «Гейн» и занималась так интенсивно, что у нее болело все тело, ей не удалось поспать. В конце концов она решила рассказать все редактору, не вдаваясь в детали. Спросить у него, есть ли у источника право на защиту, если источник бессовестно облапошил журналиста. Иными словами, может ли она теперь обратиться в полицию? Или же имеет смысл подождать и посмотреть, не выйдет ли он снова на связь? Ведь, несмотря ни на что, у него могла быть веская причина не явиться.
– Выглядишь усталой, До! – прокричал начальник редакции. – На вечеринке была?
– I wish[29], – тихо сказала Мона, опустила спортивную сумку на пол рядом со своим столом и включила компьютер.
– Может быть, вечеринка была немного экспериментальная?
– I wish, – громко повторила Мона.
Она подняла голову и увидела, как из-за мониторов в офисе высунулось несколько голов. Радостно осклабившиеся, любопытные лица.
– Что? – прокричала она.
– Только стриптиз или секс с животными? – прозвучал тихий голос, который она не успела идентифицировать до того, как две девушки разразились неудержимым смехом.