Прежде чем я смогла что-то ответить, Ана прервала связь — на том месте, где она только что была, зияла пустота. Открыв глаза, я села на кровати и, уже не сдерживаясь, зарыдала в голос. Если бы мама сейчас была рядом, она бы, скорее всего, решила, что мне приснился страшный сон. Но я была совершенно одна в своем новом доме, и меня некому было утешить. Наверное, это в какой-то мере повлияло на меня — поскольку помощи было ждать неоткуда, истерика очень быстро закончилась, и спустя всего пару минут я уже снова смотрела в потолок, пытаясь решить, что делать дальше. Конечно, у меня не было особого выбора, однако я привыкла считать, что из любой ситуации есть, как минимум, два выхода — так часто говорил папа. Впрочем, я никогда не понимала, о чем конкретно шла речь, и теперь пыталась заново осмыслить его слова.
Наконец, устав думать об одном и том же, я решила, что наступил момент последовать примеру своего двойника и осмотреться, чтобы понимать, чего ждать от этого мира. Поднявшись на ноги, я взглянула на себя в зеркало и, протерев покрасневшие глаза, вышла из своей комнаты. Входная дверь была сделана из дерева и, судя по всему, не имела замка — во всяком случае, я не заметила ничего похожего на него. Взявшись за ручку, я на несколько секунд зажмурилась и, сделав глубокий вдох, резко распахнула дверь и шагнула наружу.
Возможно, я ожидала чего-то необыкновенного — например, если бы передо мной вдруг оказалось какое-нибудь доисторическое животное, я бы ничуть не удивилась. Но нет — окрестности напомнили мне деревенский пейзаж, какой я много раз видела на картине, висевшей в гостиной нашего старого дома. После переезда мы еще не успели повесить ее на стену, но я помнила ее в мельчайших деталях. Зеленая сочная трава, небольшие, но добротные домики, собака, обнюхивающая забор — все было на месте. Разве что освещение было немного иным. В картине преобладали теплые тона, а здесь от всего веяло холодом, словно сама Вселенная лишила это место ощущения радости и беззаботности. Я так увлеклась разглядыванием окрестностей, что не заметила, как к ограде моего дома подошел мужчина, и обратила на него внимание, только когда он заговорил со мной.
— Добрый день, госпожа!
Вздрогнув от неожиданности, я, тем не менее, сумела быстро прийти в себя и взглянула на пришедшего. Сразу узнав морщинистое лицо и сгорбленную спину, я кивнула в ответ, стараясь, чтобы мой голос звучал и снисходительно, и приветливо одновременно — как у Аны:
— Здравствуйте, Олаф! Как твои дела?
— Идут помаленьку, — отозвался старик, почему-то удивленно подняв брови. — Вам нездоровится?