Когда рядом со мной раздалось насмешливое покашливание, я совсем не испугалась и даже испытала что-то похожее на облегчение. Наверное, Агер все это время следил за мной — я была почти уверена в этом. Похоже, мальчик ожидал от меня другой реакции — возможно, я должна была смутиться или что-то в этом роде. Однако у меня не было ни малейшего желания соответствовать его ожиданиям. Кроме того, мне совершенно не нравился тот факт, что недавний ухажер вышел из-под моего влияния и теперь вел себя по отношению ко мне как последняя скотина. Пора было отвоевывать свои позиции. Смерив молодого человека высокомерным взглядом, я кивнула на дверь:
— Тебя ничего в ней не смущает?
— А что должно смущать? — нахмурился юный охотник, которому явно не понравилась ситуация, в которой он оказался — скорее всего, ему она представлялась иначе.
— Дверь заперта изнутри, — терпеливо объяснила я. — Это значит…
— Ничего это не значит, — с пренебрежительным видом заявил мальчик. — Может быть, там потолок обвалился. Или какой-нибудь жрец решил умереть здесь.
— Такое бывает? — я округлила глаза, представив себе такую жуткую картину.
— Конечно. Если жрец старый, например, и не выдержит переезда. Или он чем-то провинился, и Бальтазар приказал ему замаливать свои грехи. Всякое случается.
Представив себе, что в комнате находятся останки какого-нибудь несчастного, я содрогнулась — перспектива оказаться внутри вдруг показалась мне не такой уж и заманчивой. Нерешительно потоптавшись на месте, я с сожалением еще раз посмотрела на дверь и вдруг заметила на ней что-то странное. Приблизившись вплотную к потемневшему от времени дереву, я провела по ней рукой и подозвала Агера:
— Посмотри-ка… Что это, знак? Подожди.
Вернувшись назад по коридору, я подошла к трем дверям и проверила их поверхность — ничего подобного на них не было. Кроме того, даже сама древесина, из которой они были изготовлены, оказалась другой — она успела рассохнуться, в то время как запертая дверь была твердой, как камень. Когда я подошла к мальчику, то была уверена в том, что он ошибался в своих предположениях. Конечно, в помещении совсем не обязательно должно было находиться что-то ценное, но оно точно отличалось от остальных.
— Куда ты ходила? — спросил Агер. — Что там?
— А вот что, — я подвела его к двери и указала на едва различимый знак. — Видишь? И древесина здесь другая. Да и размеры — сравни с остальными. Нет, здесь что-то не так.
Охотник провел рукой по знаку, затем достал из-за пояса нож и, встав на одно колено, срезал с двери небольшой кусочек. Внимательно рассмотрев его, он отбросил щепку в сторону и о чем-то задумался. Я сгорала от нетерпения, но Агер только отмахнулся, когда я попыталась выяснить, что ему удалось узнать. Вместо ответа он снял с пояса небольшой мешочек, в котором оказалось что-то похожее на пластилин. Размяв пальцами податливый материал, он приложил его к тому месту, где на двери был знак, а когда отнял, то в его руках был достаточно четкий отпечаток. Склонившись над ним, мы некоторое время с любопытством разглядывали эмблему, которая лично мне напомнила герб, который вполне мог оказаться символом города. Однако у мальчика было другое мнение.