чувство досады достигало в нем следующей отметки. Возможно, «Девушка с
красной сумочкой» не самая лучшая из написанных им вещей, но разве
обязательно было газете его собственного издателя раструбить об этом на весь
Лондон?
Одно дело самому поносить собственные работы… он всегда так поступал, ибо
творения Себастьяна никогда не оправдывали его ожиданий, и он в жизни не
бывал ими доволен. Но совсем другое − быть разнесенным в пух и прах газетой
твоего же издателя, видеть, как писанина какого-то маленького ничтожества не
оставляет ни единой возможности вылезти из долгов и хоть немного
заработать.
Граф вошел в контору Марлоу, и секретарь виконта тут же поднялся, с
интересом взирая на него, но стоило Себастьяну представиться, как вежливое
любопытство на лице секретаря сменилось выражением паники.
− Л-лорд Эвермор, мы… эээ… мы не ждали вас. – Он потянулся к обтянутому
кожей ежедневнику – У вас назначена встреча с лордом Марлоу?
− Нет. – Себастьян обошел секретарский стол, направляясь к закрытой двери
кабинета Марлоу. – Он здесь?
− Да, милорд, но…
− Превосходно, − перебил его Себастьян и открыл дверь. Широко распахнув ее,
он вошел в комнату и тут же заметил Марлоу.
Его издатель стоял за огромным столом красного дерева, держа в руке
перевязанную бечевкой рукопись.
− Себастьян? – удивленно воскликнул он, отложив кипу бумаг в сторону. –
Себастьян Грант, ей-богу, ты наконец-то вернулся на родину.
Из дверного проема раздался голос секретаря:
− Прошу прощения, сэр. Лорд Эвермор настоял на встрече с вами.
Марлоу взмахом руки отослал служащего прочь:
− Все в порядке, Куинн. Можете идти. – И вновь обратил все внимание на
Себастьяна. – Бог мой, дружище, сколько же мы не виделись? Лет восемь?
Но Себастьян в настоящий момент не склонен был к болтовне о старых добрых
временах. Он швырнул смятый экземпляр «Соушиал Газетт» издателю на стол.
− Что случилось с Бэзилом Стивенсом, Гарри? Ты вышвырнул его после
покупки «Газетт»?
Издатель разулыбался, чем еще больше раздосадовал Себастьяна.
− Мистер Стивенс простудился. Я нашел другого человека, чтобы написать
отзыв на твою пьесу.
− И где ты отыскал этого кретина? В любимом пабе?
− Кретина? – рассмеялся Гарри. – Знай ты Джорджа Линдсея, вряд ли описал бы
его так.
− Не сомневаюсь, что минутной беседы хватило бы, чтобы добавить к моему
описанию слова «глупый» и «косноязычный».
− Как ты сердит! Но не могу согласиться с такой оценкой. Мне показалось,
Джордж Линдсей обнаружил выдающееся красноречие, измываясь над твоей
пьесой.
− Спасибо, Гарри. Твоя забота о моих чувствах согревает мне душу. Полагаю,