– Теряюсь в догадках – какие-такие новости – не удержался я – Теперь изведусь весь.
Не знаю – слышал ли конец моей фразы Зимин, поскольку в трубке раздались гудки.
Вот же блин, только поездки в Прагу мне и не хватало. Хорошо бы сейчас подумать что-то вроде: «А может я ошибся, может, речь не обо мне?». Только – фиг, обо мне речь. А иначе загранпаспорт тут при чем? Другой разговор – с кем общался Зимин и кто отдал ему команду. Первая и основная версия – Старик. Но вот тут наверняка так не скажешь, может и кто другой.
Впрочем, Прага не самый плохой вариант, там пиво славное. Я его не сильно люблю, но в Чехии это не просто напиток, это достопримечательность. И, кстати, Слоник от нее живет не так далеко, может, удастся повидаться?
Опять же – хоть дома побываю, гляну, что и как. Надеюсь, он еще стоит на своем старом месте.
– Все – сообщил я глядящим на меня в ожидании клеркам – Вопрос утрясен.
– А Ядвиге Владековне позвонить? – достаточно настырно пробубнил Вася с Марса.
– Многовато чести будет – нагловато сообщил ему я, убирая телефон – Если каждому кадровику звонить, то язык отсохнет. Высшее руководство в курсе – этого достаточно.
Почему бы не позлить заносчивую гордячку? Так-то я обычно на рожон не пру, но очень она мне надоела за последние месяцы.
– Тоже верно – одобрил мои слова Ватутин и как-то так по-братски обнял клерков за плечи – Ну что, господа, пошли писать откровения? Одно от Василия, второе – от Александра. Харитон Юрьевич, бумаги нам пару листов дадите? Ручки у нас свои есть.
– Там в кабинете наверняка бумага есть – я направился к лестнице – Стас, нам после работы надо будет…
– Перекусить – оборвал меня Ватутин – Само собой, тут хорошая столовая, не хуже, чем у нас, так что мы непременно в нее заглянем.
А, понятно, конспирация. Ишь какой он бдительный. Хотя – работа у него такая, всех подозревать. И ничего смешного в этом нет, пока он такой прикрывает мою спину, можно жить более-менее спокойно.
В кабинете, где сидели мои архаровцы, царила непривычная тишина. Никто не на кого не орал, никто ничем не возмущался.
Подобное было настолько непривычно, настолько удивительно, что я даже немного напугался.
Разбушевавшееся воображение сразу нарисовало мне ряд жутчайших картин.
В первой все мои подчиненные с перерезанными глотками, недвижимо сидят за своими столами и их кровь стекает на листы бумаги, на пол, на клавиатуру компьютеров.
Вторая картина являлась альтернативной первой, но более оптимистической, поскольку в ней все еще были живы. Но зато в ней они сидели за столами с приставленными к головам дулами пистолетов.