– Можешь остаться, места, как видишь хватает с избытком, – предложил Фёдор.
– Нет-нет, я лучше пойду, спасибо; хоть она и знает, что я у тебя, но в её положении малейшие волнения слишком пагубны, я лучше пойду, – озабоченно прибавил он, а потом ещё, совсем рассеяно, – люблю я её всё-таки.
Он вызвал такси и уже в дверях, прощаясь, прибавил:
– Ты заходи как-нибудь, она будет рада тебя видеть, я серьёзно, сама просила передать.
– Хорошо, потом обсудим. Я сам позвоню.
Фёдор закрыл за Алексеем дверь, немного шатаясь, постоял у забросанного объедками столика, любуясь натюрмортом, потом молча повернулся и пошёл спать; заснул почти мгновенно, ведь пьян был ужасно. Встав утром довольно поздно и с тяжёлой головой, что совсем не удивительно, сразу же сел за дневник, потирая слипшиеся глаза. Впечатления прошлой ночи были свежи, а кое-что казалось просто забавным. По сути, многое само собой встало на свои места, виделось ясным, несмотря на общее состояние организма. Странный результат, конечно, но не без закономерности.
03.05 Как странно порою осознавать, что у тебя есть прошлое, что ты не возник из ниоткуда, от чего появляется надежда, что не уйдёшь в никуда, что будут помнить, какой ты был такой-то и такой-то, а не вот такой-то, например. Жаль только, что этого мало, и хочется большего, гораздо большего, однако при самой мысли об остающейся после тебя памяти сердце крепчает, перед глазами открываются новые горизонты, всё становиться проще и естественней, лишь бы не заниматься самоуспокоением, не скатываться на мелочи и не откладывать на потом; суета – тот неусыпный враг, который преследует нас везде и всюду. А о чём это я, собственно? О том, что человеком отужинал, совершенно на меня не похожим, так свежо получилось и очень кстати. Всё-то оно по-разному бывает, именно в существенном по-разному, мелочи хоть и целое море, но она всегда одна и та же, а тут на тебе и кушай таким, каков есть, да смотри не поперхнись, ведь много проглотить приходится. И я тоже определённым характером оказался, в бесхарактерности, в серости и середине характер вылез, в сравнении вылез. Впрочем, не такой уж я бесхарактерный, это сравнение, оно тут главное, и не узнай другого, себя бы тоже не узнал. Надо почаще вокруг озираться, а то ведь не вижу ничего, жизнь мимо и проходит. Нет, главное даже не то, что я не знаю самого себя, а что не знаю других, не понимаю, как иначе судьба может сложиться. Но общения у меня всегда хватало с избытком, так что это системная болезнь, общественная, что ли, когда все такие как ты, одни и те же. Необходимо, чтобы в моей жизни возникло нечто новое, мне надо знать другое, но при этом оставаться самим собой, и не стоит кидаться из стороны в сторону, поскольку начнёт теряться то одно, то другое, а потом посмотришь – в руках ничего уже не осталось. Хоть я и не особо ценю то, что у меня есть, но упускать его тоже не стоит просто из жалости за потраченные усилия. Следует изо всех сил сохранять ощущение определённости, отличия себя и окружающих, его общую основу, вместе с тем возрождая в памяти события, впечатления из прошлого, поскольку они ценны тем, что жизнь тогда ещё не остановилась, ценны бессознательностью и чистотой образов, тем, что они происходили со мной, я их испытывал, не задумываясь, хороши они или нет, и что за ними последует.