Но прошел уже второй положенный срок, а Дракон еще не выпустил сына. В чем дело? По городу поползли шепотки. А замок все так же безмолвствовал.
И вот однажды, когда в городе оставалось лишь трое гостей, наследников разных государей…
Притом самых хвастливых, задиристых – но хвастали они обоснованно: на одном турнире не было рыцаря искуснее их троих, и меж ними троими не могли разделить корону первенства. Но лишь потому, что не вмешивался Алкиностов любимый сынок, Зед – иначе бы он их сделал, и делить было бы нечего.
Вот спасибо.
На здоровье. Только это ведь правда,
Итак, ворота замка открылись, и выехал рыцарь. Ну, конечно, все вспомнили Финеса – бывшего сына Алкиноста Натх, покоящегося ныне в песках пустыни. Помнили франта и гуляку, отчаянного повесу, и вообще-то достаточно смелого человека; и что же вот это, выехавшее из ворот?!
Был новоявленный принц молодой и нежный – моложе юного Зеда, любимца Алкиноста, ныне странствующего по свету, – тонок и строен. Облачен он был в фиолетовое с черным, и плащ его был черным, из самой дорогой ткани, с массивной золотой пряжкой в виде коронованной Драконьей головы с изумрудными глазами (Финес, который демон Ига, носил откровенного вида русалочку. Всем на зависть.). Кафтан на нем, как я уже говорил, был из фиолетовой ткани с черной отделкой, что свидетельствовало о том, что новый принц – из обедневшего рода благородных кровей, иначе не надел бы он фиолетовые цвета, нельзя! Ведь даже Зед, который обычно плевал на все правила, носил черное – знак того, что он родом из черни; пусть даже и с серебром, но…
Черная отделка кафтана была так богато расшита серебром, что казалась белой, слепящей, и тяжек был кафтан, тяжелее меча в новых ножнах. На груди целый узор сплетался, переходя в застежки из жемчуга, и такой же узор украшал запястья и ворот кафтана. Шаровары (фиолетовые) были заправлены в сапоги, изукрашенные драгоценностями, и не менее драгоценный пояс (сто чеканных, узорчатых пластинок из золота, сто рубинов с ноготь величиной и россыпь мелких алмазов) опоясывал принца. Чалма была черная, сколотая брошью с огромным рубином, диадема с бриллиантами и серьга в ухе – все, как полагается… Меховушка из черного блескучего, лоснящегося меха с драгоценными застежками, лежала впереди всадника, на седле, и конь, огромный, как гора, черный досиня, был заседлан дорогим седлом, и узда была дорого изукрашена.
Но не богатое платье привлекало внимание (о, Алкиност Натх никогда не скупился на наряды своим принцам!) любопытных, сбежавшихся посмотреть на юношу – нет; глазели люди на лицо юного принца, поражались и думали: вот воистину Драконий приемыш, под стать любимцу-Зеду!