– Вот и я попробую только господу служить, а боле никому, – шаловливо подмигнул ему Иван.
– Что ж, попытайся. Да смотри, шею не сверни, – назидательно изрек царев слуга, протягивая руку для прощания.
10
Когда Княжич вышел из приказа, уже начало темнеть. Вспомнив, что Сергей ушел на службу, и надо нынче же забрать Марию с Катенькой, он, вскочив на своего Татарина, рысью миновал кремлевские ворота, а затем и вовсе сломя голову помчался к дому Бегичей.
Летя на всем скаку по узеньким московским улочкам, Иван едва не опрокинул возок, что выехал ему наперерез из распахнутых ворот какой-то богатой усадьбы, показавшейся ему знакомой. Услышав злобный бабий возглас:
– Куда несешься, оглашенный, глаза, что ль, дома позабыл? Вот скажу мужу, он тебе покажет, как воеводских жен конем топтать, – Ванька осадил Татарина и оглянулся. По выбившимся из-под шали рыжим волосам крикуньи Княжич без труда признал Агафью Тихоновну. Та тоже его узнала.
– Иди, ворота затвори, – приказала Мурашкина вознице. Как только тот ушел, она снова обратилась к атаману, но уже не злобным окликом, а загадочно-елейным голоском: – Ну, здравствуй, казачок. Каким на сей раз ветром занесло тебя в Москву?
– Да тем же все, царевой милости искать явился, – язвительно ответил Ванька.
– Один пришел иль, как тогда, с дружками?
– А что тебе друзья мои дались? Интерес, никак, до них имеешь?
– Конечно, имею, – блудливо усмехнулась рыжеволосая чаровница. С кем с кем, а с нею время ничего не сделало, разве только еще чуток подраздобрела.
– И к кому же, если не секрет?
– Будто сам не знаешь. К тому, дородному да лысоватому чуток.
– И зачем же он тебе понадобился?
– Да вот, сынком похвастаться хотела, – Мурашкина кивнула на ребенка, что сидел в возке. Глянув на щекастенького мальчика, Княжич сразу понял, кто его отец.
– Не перед кем хвастаться, погиб Никита мою Елену защищая, ту самую, на которую вы с муженьком донос писать хотели, – едва сдерживая ярость, строго заявил Иван.
– Слыхала я историю про то, как ты Грязного удавил, государевых кромешников побил без счету, но не знала, что дружки с тобою были. Говорили, озверел, мол, казачок из-за смерти полюбовницы и в одиночку покрошил в капусту половину царской стражи. Только я-то тут при чем. Донос ты отобрал, и на том все дело кончилось. Михайло тоже никого не выдавал. Он сам не свой ходил с полгода, боялся, государь про казаков дознается да за недогляд за вами с него взыщет, – поведала Агафья. – Нет, атаман, в своей погибели твоя княгиня сама виновата. Нельзя красивой быть такой.