10 марта, 9 часов вечера
Мой бумажник исчез. Понятия не имею, где я сейчас нахожусь. По-моему, за мной охотится несколько – точное число неизвестно – злоумышленников, намеревающихся причинить мне серьезные увечья. Нападение произошло через несколько минут после того, как я купил хот-дог у уличного торговца. Я все ж таки умудрился спасти свой магнитофон, но не сомневаюсь, что они за мной по-прежнему гонятся. Меня ударили по голове: рана небольшая, крови немного, однако домой вдруг захотелось страшно. Ну почему полицейского, когда надо, днем с огнем не найти?! Однако нужно бежать, останавливаться нельзя…
10 марта, 11 часов вечера
Меня приютила на чердаке какая-то женщина… вроде бы художница. Тут все черное. Стены, картины, ее одежда, холодильник…
11 марта, 12 часов ночи
Я собирался остаться тут до рассвета, но явился любовник художницы (ее звать Лейзер) и страшно разъярился из-за того, что она связалась с другим художником. Я пытался объяснить, что никакой я не художник, но он вопил: «Перформансист!» И гонялся за мной с подрамником. Мне удалось выйти из сражения без серьезных потерь, но я понял, что пора уносить ноги. И теперь бегаю по городу в поисках полицейского. По-моему, я заблудился, а наша цивилизация – в ее нынешнем виде – обречена на гибель. Пожалуй, хватит с меня антропологии.
11 марта, 1:30 ночи
Я попал в гущу толпы – тут, на улице, что-то празднуют. Несколько сот людей поют и размахивают в воздухе флагами. А вот и полицейский. Похоже, мои мытарства окончены…
11 марта, 2 часа ночи
Следует заметить, что с виду праздничное уличное шествие и демонстрация протеста почти не различаются. Однако, подходя к сидящему на лошади полицейскому и собираясь попросить его о помощи, следует сперва выяснить, каковы намерения окружающих.
Как только с моих губ сорвались слова: «Меня ограбили», ко мне ринулась целая колонна конных полисменов, причем явно не горя желанием оказывать мне помощь.
И вот теперь я сижу в большой камере, а вокруг меня сидит дюжина бородатых демонстрантов в сандалиях, которых нападение полиции ничуть не умилило. По тому, как эти люди смотрят на мой черный костюм, мне кажется, что они не принимают меня за своего. Но как бы то ни было, я в безопасности и надеюсь, что, когда меня отведут в суд, я сумею объясниться с судьей.
11 марта, 7 часов утра
Судья велел мне возвращаться в Филадельфию и больше не соваться в Нью-Йорк. Я считаю, что он дал мне отличный совет. Мое заключение таково: все попытки глубже постичь человеческую сущность, бродя по улицам этого города, обречены на провал.