И вот еще о чем я подумал, сидя за решеткой… Ни с кем я не был связан такими тесными узами братства, как с моими товарищами по камере. Сперва, правда, мне пришлось их убедить, что я не засланный доносчик, но, когда подозрения бунтарей рассеялись, мы с пользой провели время: часами распевали песни протеста, занимались йогой и планировали, как нам свергнуть конституционно избранное правительство… последнее, впрочем, вызывало у меня возражения, я считал, что это чересчур смелые замыслы… особенно если учесть, что даже их попытка захватить малюсенькую кофейню в Челси – и та не удалась.
«Впервые Дейл пришел ко мне в класс на занятие, которое называлось „Обработка визуальной информации“. Мы изучали процесс получения, хранения и обработки зрительной информации – иначе говоря, ее запоминание. Я никогда не встречала студента с такой прекрасной зрительной памятью, как у Дейла.
Дальнейшие темы таковы: „Мышление“, „Мой мозг – твой мозг“ и „Почему мы забываем“. Я абсолютно уверена, что он стал бы отличным психологом, если бы ему вдруг не пришла идея пройти практику в окружной больнице для душевнобольных: Дейлу захотелось изучить поведение средних, обыкновенных людей, страдающих психическими расстройствами.
После этого стоило ему сделать всего один маленький шажок – и его ждала бы блестящая научная карьера. Но тут внимание Дейла привлекло некое событие, которое навсегда изменило его жизнь».
МАРГАРЕТ ХАСТИНГС,
преподавательница
15 марта, 7 часов вечера
Я решил пройти интернатуру в больнице нашего округа: буду изучать поведение обычных людей, которые вдруг сошли с ума. Думаю, это потрясающая возможность понять внутренний мир тех, кто наяву видит самый кошмарный, самый жуткий сон. Завтра мой первый рабочий день.
16 марта, 10 часов утра
Я стою на пороге больницы… меня вдруг охватили сомнения. В памяти всплыли картины, связанные со смертью мамы. Что меня тут ждет? Что я ищу? Неужели правда, что людей тянет именно к тому, чего они больше всего страшатся, чего не понимают? Я ужасно взволнован. Но если то, что я сказал, – правда, значит я подхожу вовсе не к больнице. Я подошел к пропасти и стою на краю.
16 марта, 12 часов дня
Пообщался с доктором Перкинс, она будет моей руководительницей. По-моему, это вполне серьезная, энергичная дама, большая любительница леденцов. Первый пациент, которого она мне продемонстрирует, – бывший почтальон: бедняга, разнося почту, неожиданно возомнил, что его сумка набита бесплотными людскими голосами и что эти голоса умоляют его о помощи. Почтальона нашли под мостом – он пытался заставить голоса умолкнуть, для чего набивал себе уши грязью и мелкими камешками. Я буду называть его Алленом, хотя на самом деле его зовут иначе; но я всем пациентам буду давать вымышленные имена, чтобы сохранить в тайне личность ни в чем не повинных людей.