Оставаться в замке, где жила его родня надолго невозможно. Начнут осаждать якобы случайные гости с дочерями и, конечно, в честь них устроят прием. Нужно поскорее вернуться в Майр.
Габриэль зашел в конюшню, где уже должны были подготовить лошадь. Пора отправляться в путь.
— Габриэль, — раздался позади голос Рейнорда.
Габриэль уже собирался взобраться на лошадь, но повернулся к брату.
— Что еще Рейнорд? — недовольно пробурчал он.
— Только что пришло сообщение с северного гарнизона, их тоже атаковали химеры, не так много, но с ними было три виверна.
— Что?! — прорычал Габриэль. — Откуда они взялись только?
Габриэль с силой ударил кулаком о деревянную колонну, та чуть не раскрошилась.
— Откуда они только все выползают?! — ворчал Габриэль, взбираясь на лошадь. — Я отправлюсь в северный гарнизон, пошли следом группу солдат из замка, с других гарнизонов не брать, и пошли на северо-восточный сообщение, пусть будут в полной готовности обороняться.
Габриэль кипел от ярости. На его памяти темные твари не вели себя так. Слишком продуманно они нападают. Сначала напали на один гарнизон, затем дождались, когда перебросят силы из другого, выждали и напали на ослабленный, где меньше людей осталось. И виверны объединились с химерами?
— Не похоже это на совпадения, — пробурчал Габриэль себе под нос, мчась во весь опор.
Почти месяц прошел, словно один день. Но мне было все равно. Я впала в меланхолию. Осознание того, что я не вернусь в родной мир, раздавило мой оптимизм. Взамен пришло равнодушие.
Габриэль так и не возвращался. Но я продолжала изнурять себя тренировками, просто от скуки. В качестве партнера подключила к занятиям Эрвина. И плевать я хотела, что он верховный хранитель. Он особо и не сопротивлялся и, иногда, присоединялся ко мне. Больше я ни с кем не общаться. Только Эрвина и Анкилу терпела.
Часто вспоминались мне картины того странного сна. Но объяснений я не находила. В конце концов — это всего лишь сон.
— Эрвин, — обратилась я к нему, в очередной раз поднимаясь по лестнице башни, а он следовал рядом, — а, что за чай ты мне наливал, тогда, когда у меня случилась истерика?
— Да, ничего особенного, мята и зверобой, — пояснил Эрвин, но тут же добавил, — правда, я заговорил его.
— Что? — удивилась я, впервые за последнее время.
И почему я раньше не спросила?
— Что ты имеешь в виду под «заговорил», Эрвин? На что ты его заговорил? — поинтересовалась забеспокоившись.
— Ну, целью было избавить тебя от истерики и нервного напряжения, — оправдывался Эрвин, — поэтому я заговорил его на очищение души от всего тяготящего. А, в чем дело Анна, что-то случилось тогда?