– Они нашли ее?
– Выходит, да.
– Давно поехали?
– Ну я минут сорок назад с Баллоном говорил. Он как раз в машину собирался садиться.
– Ах ты черт! Сколько их? На чем они?
– Не знаю… Человека три, наверное. У Баллона машина – «буммер» синий, битый, трешка.
– Номер?
– Я че, Мари Кюри или Менделеев все помнить?
– Хорошо, Кастет, – кивнул я. – Спасибо.
– Спасибо не отделаешься. За тобой бабки.
– Не вопрос… Если живы будем…
Я дал отбой и кивнул Робину:
– В машину! Быстрее! Давай за руль!
Кобра посмотрелась в мутное зеркало в обшарпанном коридоре съемной квартиры. Она выглядела изможденной, старше своих лет. Впрочем, все это неважно. Возраст, время уже не слишком волновали ее. Потому что ее время кончалось. Она была совершенно уверена в этом.
Боялась ли она скорого будущего? Жалела себя? Нисколько. Она никогда не жалела других. И крайне редко жалела себя. И никогда эмоции не сбивали ее с главного пути. Потому что идти по главному пути и было ни с чем не сравнимое, самое сильное переживание в ее жизни.
Она отдала этому пути все – здоровье, счастье, всю себя.
Всмотрелась в зеркало, и ей показалось, что она видит в нем неясные тени недавно ушедших соратников – Лекаря, Заура. Еще дальше реяли десятки других, кто погиб на тернистом пути.
Вспомнился ей разговор с Маридом после того, как они узнали о гибели Лекаря и Заура.
– Ты грустишь по ним? – спросил он.
– Мы потеряли верных бойцов, – сказала она.
– Не страшно, – усмехнулся он. – Все к лучшему.
– Ты столько прошел с Лекарем…
– И рад, что он сдох.
– Почему?
– А потому что он уже недостоин жить. Он отжил свое. С ним нужно было решать что-то.
– А Заур?
– Заур был не так безнадежен. Он работал за деньги, а они хороший якорь. Но он тоже иссох. Лучше, что они умерли. Их кровь уже была не горяча. Они стали обузой.
– А я?
– А ты достойна править миром…
– Или уничтожить его.
– Нет. Вот это уже моя привилегия, – как-то делано засмеялся он.
Как ей хотелось отнять у него эту привилегию.
– Мы лишь гости на этой земле. И наша задача оставить след. Как можно более яркий след. Избранным дано уйти в очистительном взрыве, – продолжил он.
Как же он был прав.
Очистительный взрыв. Это звучит как симфония. Ей хотелось оставить свой след. Она делала все, чтобы его оставить, но в изменчивом мире следы заносит быстро – как волнами на песчаном пляже. Но этот след продержится куда дольше остальных.
О ней будут помнить долго.
После того как ее не станет…
Она ударила кулаком в зеркало, и тени соратников исчезли. Прочь! Они в прошлом. Им не место в ее жизни.
И в ее смерти.
Марид обещал, что они выживут. Что они увидят, как разгорится зажженный ими пожар. Но она не верила ему. Она знала, что это последний штрих в их общей картине, которую они писали столько лет.